— Какой скандал!..
Двое охотников в сединах смешливо комментируют состоявшуюся загонную охоту.
Двадцатью минутами ранее на линию стрелков вышел кабанчик-сеголеток, и добыть его удалось только с третьего выстрела. Красиво не получилось — так, чтобы с одного верного выстрела. И потому пожилые охотники хлёстко называют случившееся «скандалом»: получилось много шума практически из «ничего».
Кабанчик с отдающей рыжиной щетиной лежит небольшим мешком в густой поросли молодых деревьев. В нём килограммов двадцать — не соразмерный трофей для собравшейся команды охотников. И всё же люди довольны — охота состоялась. Первый загон оказался пустым, а вот второй принёс пусть и скромную, но добычу. И дело не столько в самой добыче, сколько во внутреннем удовлетворении: есть результат!
Алексей Белогуб и Владимир Прохоренко — старшие госинспекторы оперативного отдела Гомельской областной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь — по окончании загона проверяют у команды охотников документы, подтверждающие право каждого из них на участие в сегодняшней охоте и на добычу, сверяют номера ружей с записанными в разрешениях. Обстановка доброжелательная, слегка «окрашенная» остаточным адреналином загонщиков и стрелков. Два дратхаара и лайка, участвовавшие в охоте, мирно рассматривают инспекторов, беседующих с их владельцами.
Проверка показывает: нарушений нет. И по разбитой лесовозами и частыми дождями просёлочной дороге мы возвращаемся от охотников к служебному автомобилю.
С самого утра наша небольшая команда — старшие госинспекторы, водитель и я, журналист, — колесит по дорогам Ветковского и Гомельского районов, высматривая охотников-зайчатников и бригады загонных охот. Зона ответственности моих попутчиков — в пределах границ Гомельского, Добрушского, Ветковского, части Лоевского и Речицкого районов. Рассказывая о буднях своей службы, инспекторы исподволь осматривают проезжаемый лес. Выискивают стихийные свалки мусора, не убранный бурелом, не отмеченные на специальных картах в планшете склады леса-кругляка. Такое неиссякаемое внимание — это уже профессиональное.
Обсуждая состоявшуюся охоту, выясняю: у нас в Ветковском районе кабана стреляют исключительно «на яму». А вот в Гомельском районе — куда мы заехали в ходе рейда — добыча разрешена. Сегодняшний «поросёнок» обойдётся бригаде охотников в одну базовую величину плюс проверка мяса в лаборатории на «съедобность». Более крупный секач — а его вес может доходить до 200 килограммов и более — оценивается в две величины.
Следующая наша точка — перекрёсток лесных дорог. Ещё одно удачное место для загонной охоты. Мы покидаем автомобиль и, замерев, слушаем лес. Тишина, рядом на грани слышимости шелестит неопавшей листвой молодой дуб. Вскоре на некотором удалении раздаётся взбудораженный, дружный лай собак. Однако проходит минута-другая-третья, а выстрелов так и нет.
— В нашей работе много таких ожиданий: пока завершится загон, пока охотник из болота выйдет, пока хозяин рыболовных сетей появится, — делится Алексей Белогуб.
Время бежит. Собаки лают то ближе, то дальше. Загонщиков не видно, как и стрелков на номерах. На организованную охоту это уже совсем не похоже. По всей видимости, мы имеем дело с бродячими собаками, загоняющими в лесу косулю или даже лося. И оперативная информация, раздобытая инспекторами, о том, что здесь будет загонная охота, не подтвердилась.
— Мы постоянно мониторим группы охотников в соцсетях и исподволь выясняем, где и когда предстоит охота. Подъезжаем к месту сбора, стараемся не мешать людям охотиться. А затем при наступлении удобного момента — например, при завершении загона — проверяем документы. Охотники нынче дисциплинированные. В большинстве случаев всё оказывается в порядке. Гораздо больше нарушений и фактов браконьерства — среди рыболовов, — резюмирует Владимир Прохоренко.
И рыболовная тематика действительно оказывается злободневнее:
— В Ветковском районе больше всего нарушений фиксируется на Беседи. Ловят сетями, иногда используют электроудочку. В тех местах «по мелочи» никто не балуется. Если ставят сеть, то сразу же рыбы набирается на 100 базовых величин.
Речь — о размере штрафа. Уточняю, каким образом он устанавливается. Арифметика оказывается простой: одна плотва или густера равна одной базовой, один карп и линь — по две, щука — по три. При этом размер рыбины не имеет значения.
Браконьеры в зоне отчуждения — тоже тема животрепещущая. Чаще всего связанная с рыболовством. Здесь и сетей не нужно, чтобы заработать штраф. Находиться в зоне отчуждения без специального пропуска запрещено, а уж ловить рыбу — тем более. Однако штрафы не всегда могут остановить завзятых любителей половить рыбу в диких загрязнённых местах. Поэтому периодически рейд инспекции приносит бюджету хороший финансовый «улов».
— Пять лет назад мы с журналистом ездили в зону, — вспоминает Владимир Прохоренко. — И возле железного моста через Беседь заметили шипы на дороге, которые, естественно, не просто так были установлены. Значит, дальше по дороге «что-то будет» и кто-то пытался себя обезопасить.
И всё же в последние годы «громких дел» у Гомельской областной инспекции становится меньше. Рейды воспитывают у людей привычку более ответственно относиться к своему пребыванию на охоте и рыбалке. По крайней мере, в сравнении с ситуацией 20-летней давности различия ощутимы.
Текст и фото Ирины ТАКОЕВОЙ
