26 апреля мы будем вспоминать о самой скорбной и трагической дате не только в истории нашего народа, но и всего человечества — аварии на Чернобыльской АЭС. Тридцать шесть лет прошло с тех пор, а боль в душе не утихает. Ведь за эту катастрофу мирового масштаба человечеством заплачена высокая цена, ибо нет ничего дороже человеческих жизней.
Говорят, что время — хороший доктор, который способствует заживлению самых глубоких душевных ран. Возможно, что какая-то доля истины присутствует в этом изречении, но почему-то я не могу согласиться с ним в отношении чернобыльской аварии. Наоборот, эта боль не уходит с годами, а всё сильнее сдавливает сердце и невольно возвращает в мыслях к тем трагическим событиям. Почему так — не знаю. Может быть, из-за того, что последствия этой аварии ощущаются и по сей день: безвременно уходят из жизни люди, которые раньше не испытывали проблем со здоровьем, у значительной части населения наблюдаются проблемы с сердечно-сосудистой системой т.д. Как-то я пересматривал свой школьный альбом с фотографиями одноклассников: какие молодые и цветущие мы были! А потом поймал себя на мысли, что из всех парней нашего класса в живых остались считанные единицы. А ведь крепкие были ребята. И вот их нет — ушли, не дожив, недолюбив, в самом расцвете сил. Не хочется эти факты связывать только с Чернобылем, но то, что эта катастрофа негативно отразилась на их здоровье и продолжительности жизни, — факт, который трудно оспорить.
Услужливая память возвращает меня в весну 86-го года. Вспоминается Первомайская демонстрация: в тот день был сильный ветер, который трепал многочисленные флаги и транспаранты, громко звучала бравурная музыка, люди колоннами проходили мимо трибуны у памятника Владимиру Ильичу Ленину, на которой стояло руководство города и района, приветливо помахивая руками проходящим трудовым коллективам и школьникам. Царил дух безмятежного праздника и всеобщего веселья, многие в колоннах несли на плечах маленьких детей и внуков с шарами и флажками в руках. Конечно, некоторые люди благодаря голосам западных радиостанций (которые в то время нещадно глушили), а также звонкам родственников и знакомых, которые 27 апреля были отселены из пятидесятитысячной Припяти, имели какую-то скудную информацию о том, что на Чернобыльской атомной станции произошла авария. Но серьёзного значения ей не придавали, тем более что телевидение и газеты хранили полное молчание. Каждый думал: «Ну и что, подумаешь, авария. Разберутся те, кому положено, а нас это не касается. Где этот Чернобыль? Да он же далеко от нас!..»
А в это время уже пять суток северо-западный ветер гнал радиоактивные облака на Беларусь, заражённый радиацией песок скрипел на зубах, оседал в лёгких и резал глаза. Сейчас в голове не укладывается: почему сразу не сообщить всю правду людям, не подсказать им простейшие средства профилактики (тот самый йод, к примеру), рекомендовать не покидать свои квартиры и наглухо закрыть форточки? Зачем надо было проводить парады и гробить здоровье тысяч людей, включая детей и школьников? Сколько бы жизней удалось спасти, скольких бы проблем удалось избежать в дальнейшем!
Я очень явственно помню, что парад в Добруше завершал детский духовой оркестр, во главе которого шёл его руководитель — Николай Иванович Сугоняко, талантливый музыкант и организатор. Состав оркестра насчитывал более 70 человек, в основной массе это были трудные подростки, которых он смог отвлечь от улицы, привив в коллективе железную дисциплину по армейскому образцу. Последним в оркестре маршировал маленький музыкант с трубой, которая была чуть ли не с его ростом! С каким умилением смотрели на оркестр зрители, как они ему аплодировали — незабываемое зрелище!
Есть хорошая русская пословица: «Шило в мешке не утаишь». Только 14 мая М.С. Горбачёв выступил по телевидению с официальным заявлением, причём, в лучших традициях советской идеологии уверял, что самое худшее удалось предотвратить и ситуация сейчас находится под полным контролем. На следующий день это заявление растиражировали все центральные газеты. Представляю, с какой скептической ухмылкой, какими мыслями и эмоциями читали его герои-пожарные, сгоревшие от радиации в считанные дни, или вертолётчики, сбрасывавшие в жерло горящего реактора глину с песком, а также те тысячи других героев, вставших на пути радиации и потерявших здоровье в сражении с ней!
Помню, как в районе строились посёлки для переселенцев. Сколько боли и душевных страданий выпало на долю тех людей, которые были вынуждены покинуть свои жилища, оставив всё нажитое и взяв с собой только документы. Как их от души поддерживали люди: делились продуктами питания, одеждой, мебелью и другим самым необходимым. Чувствуя это внимание и заботу, люди легче переносили своё горе, легче адаптировались на новом месте.
36 лет мы преодолеваем последствия этой чудовищной аварии: возрождаем к жизни пострадавшие от радиации земли, лечим людей, тратим огромные финансовые ресурсы на производство чистой продукции и восстановление экологии заражённых территорий. И, конечно же, с болью и состраданием вспоминаем и поминаем всех тех, кто положил свои жизни ради того, чтобы мы остались живы. Они настоящие герои, им уготовано бессмертие в нашей памяти, в нашем почитании их подвига и в нашем стремлении сделать безопасной нашу жизнь.
Чернобыльская катастрофа всегда будет нам напоминать о бдительности и аккуратности при пользовании достижениями научно-технического прогресса, ибо он, при неаккуратном с ним обращением, может принести неисчислимые беды и страдания. Это самый главный урок этой трагедии, который мы должны усвоить накрепко. В первое время после аварии главной установкой было «Надо жить». Теперь, поминая павших героев, мы с уверенностью им можем пообещать — будем жить!
Григорий КОЗЫРЕВ.
