Жизнь человека напоминает книгу, которую он сам пишет. Каждая страница — это отдельная история, иногда очень яркая, светлая, а иногда трагическая, покрытая грустью и скорбью. Зачастую плохие страницы из книги жизни хочется вырвать, уничтожить, навсегда стереть из своей памяти. Как бы то ни было, они навсегда остаются в нашем сознании. Книга жизни поколения, появившегося на свет в первой половине ХХ века, сплошь испещрена трагизмом и болью. Но вместе с тем люди этого поколения необычайно сильны духом, крайне добры и мудры. Ведь говорят, что в горе закаляется характер. И этот характер помогает выживать и не падать духом в самые трудные минуты.
Павел Максимович Гриньков — удивительный и светлый человек. Несмотря на почтенный возраст (25 января ему исполнилось 90 лет), инвалидность, полученную в годы Великой Отечественной войны, и перенесённый инсульт, он остаётся достаточно деятельным. В хозяйстве пенсионера есть куры, за которыми он любит ухаживать, на приусадебном участке дочь выращивает овощи и зелень. И всё это потому, что сам Павел Максимович с ранних лет работал на земле. К этому он приучил и своих детей.
По жизни Павла Гринькова можно писать энциклопедию по истории развития Ветковского района. Родился он в деревне Неглюбка в 1924 году.
— Прожил я в Неглюбке до шести лет. А потом нас начали переселять, — вспоминает Павел Максимович. — Неглюбка раньше была очень большой деревней, насчитывала 1200 дворов. Вокруг образовались 10 посёлков. Мы переехали в посёлок Лядо. Тогда за один год расселилось из Неглюбки 700 дворов.
Вместе с массовым расселением в Неглюбке начали организовывать колхоз. Разумеется, люди, которые перхали на новое место жительства, не хотели вступать в объединённую сельхозорганизацию. В 1934 году у Гриньковых произошли большие перемены: семья вступила в колхоз, в пользу хозяйства были сданы корова и лошадь, от которых зависело благосостояние крестьянской семьи. В этом же году брюшной тиф унёс жизни отца и деда. Так, десятилетний Павел остался старшим мужчиной в семье, где подрастали двое младших братьев и сестра. После окончания пяти классов Неглюбской школы мальчишка пошёл работать в колхоз, чтобы помогать матери. Но вскоре в дверь постучалась новая беда:
— Когда началась война, я был ещё малого возраста, — погружается в тяжёлые воспоминания ветеран, — в армию меня не взяли. Я остался вместе со своей семьёй под оккупацией. Немцы шли через наш посёлок только один раз обозом. А потом мы немцев и не видели. Было трудно с молодёжью, которая пошла в полицию. Их боялись как огня: у них не было закона, но было оружие. Большинство полицаев были молодые ребята, которые в силу своего возраста мало разбирались в жизни.
Осенью 1943 года, когда Ветковский район освободили, Павла вместе с другими ребятами забрали на фронт. И если родившихся в 1926 году несколько месяцев обучали военному ремеслу в Клинцах Брянской области (Россия), то родившихся в 1924 и 1925 годах прямиком отправляли на передовую. Павла Максимовича определили в 69-ю дивизию 556-го стрелкового полка, который в то время размещался под Чечерском (деревня Загорье).
— Полк стоял в обороне. Нас сразу отправили в траншеи, — повествует ветеран. — Капитан там же показывал оружие, обучал военной тактике. Рядом со мной были немолодые неслуживые люди. Мне дали в руки ручной пулемёт. Я его без особых сложностей разобрал и собрал. Так и определилось моё боевое орудие.
Боевое крещение Павел Максимович прошёл в середине ноября. Полк неудачно форсировал Сож. Вторая попытка была более удачной. Немецкие войска передислоцировались из Гомеля в Жлобин и Рогачёв, и контроль за рекой со стороны врага ослабился. 556-й стрелковый полк продолжил наступление в сторону Рогачёва. В декабре он стал в оборону на Днепре. В это время, как вспоминает Павел Гриньков, шли малые бои, а 9 января 1944-го советские войска пошли в наступление. Их дивизия заняла первый эшелон немецких траншей. Здесь Павел Максимович и получил слепое пулевое ранение в левый бок. “Сувенир”, как память о том непростом дне, до сих пор находится рядом с ветераном: пулю, которая попала в мягкие ткани в критической близости с почкой, врачи так и не смогли удалить.
После длительного лечения и восстановления в Суражском военном госпитале, 21 июня 1944 года Павел Максимович вернулся в расположение своей части, которая находилась в обороне под деревней Комаричи Быховского района. 22 июня он уже в составе своего полка поднялся в бой. Перед солдатами поставили невыполнимую задачу: выбить врага из укреплённых траншей. Наступление советских войск к тому моменты усилилось. Было создано три танковых кольца: Могилёвское, Бобруйское и Минское. И если Могилёвское танковое кольцо располагалось вблизи железной дороги, и немцы ещё могли как-то улизнуть, то Бобруйское плотно сомкнулось, не оставив врагу на спасение ни единого шанса.
— Мы продвигались к Березине на переправу. Когда до Бобруйска оставалось приблизительно 6 километров, по трём укреплённым мостам, которые не удалось разрушить гитлеровским войскам, мы перебрались на другую сторону реки. Правда, выйти на берег нам долго не удавалось: река постоянно находилась под обстрелом.
Было это в то время, когда золотая спелая рожь склонялась под крестьянской рукой с острым серпом. Война могла внести коррективы в человеческую жизнь, но не в жизнь природы. Поэтому немудрено, что урожай зерновых на минном поле выглядел очень мирно и живописно. Чтобы оттеснить от берега реки немецкие соединения, на советской стороне приняли решение выпустить несколько снарядов в сторону врага.
— “Катюшами” дали несколько выстрелов термитными снарядами, — продолжает свой рассказ Павел Гриньков. — Снаряды зажгли землю: молниеносно вспыхнула сухая трава, спелая рожь, молодой лесок, который находился на берегу Березины. Вся техника вместе с людьми занялась огнём. Только тогда мы вышли на берег.
Немцы, осознав полную безвыходность сложившейся ситуации, начали сдаваться в плен. Все они перенаправлялись за реку на советскую сторону. Но далеко не весь вражеский контингент проявил слабость духа. Высокое немецкое начальство, которое находилось в Бобруйске, попыталось перебраться к своим на самолёте. Попытку эту на корню пресекли советские военные. Солдаты без команды открыли огонь по летящему над самой кромкой воды самолёту: машина упала в реку.
Дальше боевой путь Павла Гринькова проходил по трассе Бобруйск — Минск, вдоль которой необходимо было ликвидировать затаившиеся немецкие соединения. Двигались так до реки Свислочь. Практически ежедневные перестрелки стали уже привычными. В одной из таких перестрелок 30 июня 1944 года немецкая пуля настигла Павла Максимовича. Ранение пришлось на бедро. После лечения в Тамбовском госпитале в ноябре когда-то озорной здоровый юноша вернулся в родной посёлок Лядо взрослым мужчиной с третьей группой инвалидности. Позже через военкомат передали отставному командиру отделения медаль “За боевые заслуги”.
Зиму 1944-1945 годов Павел Максимович провёл на костылях. Лишь к весне он начал в буквальном смысле слова становиться на ноги. Как только здоровье более-менее пришло в норму, он пошёл работать в колхоз. За время войны дома сельчан изрядно обветшали. На строительство государство давало лес на безвозмездной основе. И Павел Максимович не упустил возможность отстроить родительский дом. Правда, к этому времени бывший боец нашёл свою вторую половинку, которая жила в его посёлке, по соседству, и решил свить собственное гнездо. Рубка срубов удавалась у молодого парня на славу. Его приглашали не только односельчане, но и люди издалека. Всего за 15 послевоенных лет он сделал 24 сруба, помог построить дома своим близким и родным жены. Параллельно с этим он продолжал работу в колхозе.
В 1960 году неглюбский колхоз переименовали в совхоз. Здесь началось полномасштабное строительство ферм. В сентябре этого же года Павла Максимовича отправили в Гомель на месячные курсы техников-осеменаторов. За это время власть в совхозе поменялась. Павел Гриньков стал осеменатором, а уже весной будущего года был назначен на должность бригадира. Ферма начала развиваться быстрыми темпами.
— Поголовье крупного рогатого скота выросло до 120 голов, — вспоминает Павел Максимович, — поголовье свиней насчитывало 300 особей, были сараи с птицей, кроликами.
— За время работы в совхозе, — включается в беседу дочь Павла Максимовича Елизавета Павловна, — отец был награждён многочисленными грамотами, медалью “За трудовые заслуги”. На слёте передовиков всегда был в числе лучших работников.
Павел Максимович Гриньков давно находится на заслуженном отдыхе. Несмотря на свою инвалидность, он до самой пенсии проработал в совхозе, где пользовался особым уважением среди коллег и руководства. Но состоялся он не только как солдат, принимавший участие в активных боевых действиях, крестьянин, ратующий за общее дело, но и как прекрасный семьянин. Со своей женой он прожил в браке более 60 лет, до последнего дня нежно ухаживал за ней. Вместе с супругой воспитал двух прекрасных дочерей. Теперь у Павла Максимовича четверо внуков и четверо правнуков. Семья и сейчас любит собираться вместе и под виноградной лозой во дворе главы большого семейства Гриньковых перелистывать страницы книги жизни отца, дедушки и мудрого друга.
Анна КОДОЛОВА.
