Одно поле
В жаркий для нынешнего мая день едем на редакционном автомобиле через ярко-зелёные луга широкой поймы Сожа. Дорога проходит по дамбе через сетку мелиоративных каналов. Яркое солнце, ветер слегка колышет подросшую сочную траву. Говорят, в прошлом здесь было огромное пастбище на берегу Сожа и болото, отсекающее реку от Присно. С появлением асфальтовой дороги многое изменилось.
Едем в посёлок «без истории». В интернете информация о нём лаконична:
Однополье (белор. Аднаполле) — посёлок в Приснянском сельсовете Ветковского района. Расположен в 22 км на северо-запад от Ветки, в 27 км от Гомеля. На востоке и севере — пойма и река Сож. Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Присно — Ветка. Планировка состоит из прямолинейной почти меридиональной ориентации улицы. Застройка двусторонняя, деревянная, усадебного типа. Основан в начале XX века. В 1909 году фольварк в Ветковской волости Гомельского уезда Могилёвской губернии».
Сведения из книги «Памяць» дополняют:
«…В 1910 — фольварк, 1 двор, 5 жителей, принадлежал купцу А.В. Пенкину, староверу, 500 десятин земли. Традиционные ремесла: плетение из лозы, вышивание, вязание, резьба по дереву, кузнечество, ткачество. В 1927 — 35 дворов, 176 жителей. В 1929 в составе колхоза имени Ворошилова. В 1941 — 49 дворов, 199 жителей. В 1943 году немецко-фашистские захватчики сожгли всю деревню и расстреляли двух жителей. Освобождена войсками 250-й и 397-й стрелковыми дивизиями Красной Армии 23 ноября 1943 года.
В 1969 — 50 дворов, 149 жителей. На 1.01.1997 — 26 дворов, 43 жителя, в том числе 37 пенсионного возраста».
Проезжаем Однополье насквозь к конечной остановке автобуса. Впечатление — приятной дачной деревни, вольготной, речной. Хорошее просторное место. Сож совсем рядом. Как и обещает название посёлка — одно поле. Огромный луг. Неудивительно, что в 80-е годы здесь неоднократно проводились Всесоюзные турниры среди легавых собак и спаниелей по болотной дичи, ставшие прототипом знаменитой среди охотников-легашатников «Горки».
То и дело между сельских хат встречаются новые дома — посёлок действительно становится дачным. Опустевшие хаты быстро находят покупателей из Гомеля и Ветки. Спрос на недвижимость в Однополье выше предложений.
И местных жителей, потомков первых поселенцев, остаётся всё меньше.
Без старины, но с историей
Калитку в дом супругов Короткевич мне открывает социальный работник Жанна Леонидовна Кончиц — дама энергичная и приветливая. Мы проходим в просторную светлую комнату, где нас встречает хозяйка — 86-летняя Надежда Иосифовна. До пенсии — учитель географии в Приснянской школе.
Ясные красивые глаза, высокий лоб, живой интерес к собеседнику — наш разговор складывается моментально. И сразу выясняется, что моя визави — ни кто иной, как прямой потомок основателя посёлка. Того самого, который первым построил фольварк на террасе Сожа, на землях старовера Пенкина.
— Это был мой дед, Фрол Николаевич Медведский. И пришёл он из Кормы. Выбрал место на берегу реки среди лугов и поставил дом. Теперь это место называется урочище Старое Однополье. Оно неподалёку от нынешнего посёлка, на северо-западе. Дед служил лесником и был знаком с Фёдором Ивановичем Паскевичем. Князь иногда приезжал в эти луга на охоту, — с обоснованной гордостью рассказывает Надежда Иосифовна. — На лугах возле реки паслись стада помещика Пенкина, и бабушка вместе с дочерями работала на него — доила коров в поле.
Сухая строчка про фольварк из энциклопедии обрастает красками, образами и личностями. Надежда Иосифовна плавно повествует, и у посёлка «без истории и легенд» проявляется многослойное, интересное прошлое.
К «одному полю» Медведского потянулись люди из окрестных деревень. Часть из Рисловья (с другого берега Сожа), часть приснянские. Присмотрели не затапливаемый кусок земли, начали строиться. И Медведский не захотел больше в одиночестве оставаться. Переселился к обществу. И выбрал для дома пустовавший участок между рисловскими и приснянскими «пришельцами».
Построил большой добротный дом, завёл хозяйство. Семья была большая, крепкая: шестеро детей — три сына и три дочери. Благополучно пережили революцию и Гражданскую войну. А потом началась коллективизация, и Фрола Николаевича, владельца трёх коров и трёх лошадей, определили в кулаки и отправили в Гомельскую тюрьму.
— Дед просидел в тюрьме неделю. За это время дядьки (его сыновья) собрали коров, коней. Всё, что можно было, отдали в колхоз. Ну и деда, естественно, выпустили, — добавляет Надежда Иосифовна. — С тех пор он начал работать в колхозе. Трудяга был. Маленький, слабенький, но — трудяга. До 87 лет дожил, несмотря на тяжёлые времена.
Годы оккупации Надежда Иосифовна помнит плохо — ребёнком была. Но времена перед освобождением врезались в память. Всех жителей Однополья немцы выгнали из домов. Посёлок оказался между «двух огней» и мешал немцам обозревать позиции советских войск за рекой. Поэтому его сожгли на корню. До единого дома. Обездоленных жителей планировали отправить на работы в Германию. Но повезло — из-за стремительного наступления Красной армии немцам стало не до заложников.
Жители вернулись в посёлок через три месяца после освобождения — в январе 1944-го. Дозимовали в немецких блиндажах и землянках, из подручного материала утепляли жилища, помогали друг другу как могли. А потом, с приходом весны, медленно, по возможностям, стали отстраивать сначала землянки, потом хаты на своих прежних участках. Как было пятьдесят дворов до войны, так и снова столько же возродилось.
Речная деревня
Долгие годы только река связывала Однополье с Большой землёй. Регулярно ходили пароходы на Гомель и Славгород. И подростки развлекались, подшучивая тёмными вечерами над речниками. Разжигали костёр и размахивали платками перед приближающимся пароходом. Речники замечали сигнал, и пароход причаливал к берегу, чтобы забрать «голосовавшего пассажира». Ну а дети с радостью разбегались в темноту.
Позже стали ходить «ракеты», причаливающие исключительно на пристанях. И подобные розыгрыши стали невозможны.
С сухопутной дорогой до 70-х годов оставались большие проблемы. Казалось бы — всего три километра до Присно. Но какими были эти километры?
— К Присно вела грунтовка, которая упиралась в болото, — объясняет Надежда Иосифовна. — У кого были сапоги — переходили в сапогах. Остальные разувались и — босыми. Так и в школу ходили, и на работу — в любую погоду. Весной вода сильно прибывала, и мы на две недели оказывались на острове. Нанимали лодочника, и он нас переправлял на другую сторону разлива. Так было всегда, мы привыкли. Пока однажды в нашей школе не состоялась юбилейная встреча выпускников. Приехал на неё наш видный выпускник, работавший в Министерстве путей сообщения заместителем министра. Организовали с ним встречу в школе, мужики поставили вопрос о дороге. Объяснять ему ничего не нужно было — сам сызмальства знал. И он действительно помог. Построили дорогу, автобус начал ходить.
Будущее
— Из нашего посёлка всегда уезжала молодёжь, — рассуждает Надежда Иосифовна. — Заканчивают школу — и разъезжаются. Даже в послевоенные годы так было. Среди моих одноклассников всего пять человек осталось, включая меня. Я люблю своё Однополье и никуда отсюда не уеду. Да, бывали времена, когда с нашего посёлка выходили 70 человек на осенние работы — целая бригада от колхоза. Но всё это уже давно в прошлом. Деревня начала превращаться в дачную ещё в девяностые годы. Остались одни старики.
Однако только ли дачное будущее ждёт Однополье?
Здесь хорошие луга, которые можно использовать для животноводства. Интересные не только в сельскохозяйственном отношении. Рыбакам — здесь живописные и рыбные места. Охотникам на пернатую дичь с легавыми собаками и спаниелями — эти угодья всегда были привлекательны для них. Возможно, будущее посёлка могло бы развиваться не только в сельскохозяйственном, но и в туристическом направлении.
Однополье определённо не исчезнет с последним своим коренным жителем. И каким оно будет — зависит от тех, кто уже сегодня или завтра выберет этот посёлок для своей жизни.
Ирина ТАКОЕВА
