Уже не первый год и даже не первое десятилетие в мире умышленно делается всё возможное, чтобы жуткие события геноцида белорусского народа в годы Великой Отечественной войны были забыты. Но документы подтверждают: политика фашистов на оккупированной территории — это карательные операции и тысячи сожжённых деревень, лагеря смерти, гетто и другие места принудительного содержания, показательные казни и устрашающие виселицы в городах. Есть и живые свидетели того, как сотни тысяч мирных жителей были расстреляны и замучены немецкими солдатами, умерли от голода и холода в годы оккупации.
О зверствах и ужасах войны помнят и могут рассказать те, кто отправлял молодых мужей на фронт, кто ждал в землянке прихода домой старшего братишки или отца. Спустя восемь десятилетий после начала Великой Отечественной войны рядом с нами живут лишь единицы солдат Победы. Но ещё достаточно тех, кто смотрел на военные события своими детскими глазами. И всё, что видели глаза детей войны, сохранила их память. И эти воспоминания просто бесценны.
Сегодня своим рассказом о военной поре с вами поделится тот, кому в июне 1941-го ещё не исполнилось трёх лет. Но в мае 45-го Володьке было уже больше шести, а потому все события, ощущения и наблюдения той поры он и сегодня может воспроизвести в малейших деталях.
— Война принесла разрушения и горе всем жителям страны, но особенно в те годы страдали дети. Они и без того жили в не самых простых условиях, особенно на селе, но скорая оккупация фашистами белорусских земель поставила и эту жизнь на край пропасти. Ребятня, которой в начале войны было по 3–4 года, рисковала по боле младших и старших: в таком возрасте дети уже находились под пристальным взглядом родителей, но при этом во всю демонстрировали детскую наивность, отсутствие элементарного чувства самосохранения и проявляли большое любопытство к тем событиям, которые происходили в их присутствии, — рассказывает наш собеседник.
Отец Володи, Василий Семёнович, отвоевал всю финскую войну, был награждён медалью, но в 1941-м снова ушёл на войну, где и погиб. Пацан рос с мамой, Прасковьей Кондратьевной, и старшим братом. И в свои три года от роду в силу детской наивности и доверчивости попадал в сложные ситуации, которые нередко могли привести к трагическим последствиям. О них он сегодня говорит просто. Но что переживала в те минуты его мама, которая одна воспитывала двоих детей, можно только догадываться. А поводов для волнений в материнском сердце было предостаточно.
В Поколюбичах, где жил пацан, в августе 1941 года проходила линия обороны Гомеля, которую удерживали войска 21-й армии совместно с батальонами полка народного ополчения. 14 августа в районе Поколюбичей разгорелись ожесточённые бои. Но вечером 18 августа 1941 года в урочище Семень в окрестностях Поколюбичей противник предпринял ещё одну атаку, открыв по нашим позициям артиллерийский и миномётный огонь. Затем последовали налёты авиации, атаки пехоты и танков. В этом бою командир Гомельского полка народного ополчения Фёдор Уткин, заметив, что вражеская пуля поразила пулемётчика, сам взялся за пулемёт и продолжал уничтожать гитлеровцев. Вскоре он был тяжело ранен, но остался на боевом посту. На следующий день командир скончался от ран. Однако и больше 4000 фашистских солдат и офицеров нашли себе могилу в здешней земле.
Гомельский рубеж обороны представлял ломаную дугу до 40 км, который флангами упирался в Красное и Поколюбичи. Родная деревня Володи держалась отчаянно. При этом красноармейцы, ополченцы и сельские жители знали, что немецкие части, не сумев прорваться к Гомелю через Поколюбичи, двинулись на Добруш, где выставили впереди своих частей «живой щит» из местных жителей — женщин, стариков, детей. Лишь перегруппировкой войск Красной Армии и ударом по немецким флангам командование фронта сорвало этот чудовищный замысел фашистских людоедов.
В эти дни Поколюбичи несколько раз переходили из рук в руки. Однажды Володя, находясь дома без матери, вышел на улицу, где почему-то не было никого из взрослых и ребятни. Но зато по дороге двигалась большая колонна автомашин, которая не могла не привлечь внимание мальчишки. Потому этот случай навсегда запечатлелся в его памяти, правда, в наивной детской интерпретации:
— В машинах сидели солдаты: немцы или русские, свои или чужие — этого я тогда не понимал. Время было обеденное. Вдруг один из автомобилей остановился и из него вышел человек в военной форме. Вскоре сюда же подъехала машина с прицепом (полевая кухня), из которой военный получил всё необходимое и начал обедать. Вступать в какое-либо общение с незнакомыми людьми мне было запрещено. Но под давлением детской наивности я всё же направился к обедающему. Тот не сказал мне ни слова, но его взгляд (а я уже тогда понимал, что он злой, колючий!) заставил свернуть в сторонку. Я обошёл солдата и оказался у него за спиной. Мужчина не ожидал услышать позади себя чьи-то шаги, быстро опустил руку в лежавшую рядом на земле сумку, что-то выхватил и резко повернулся в мою сторону. Я бросился бежать к двери, которая вела во двор рядом стоящего дома, но та была заперта изнутри и не открывалась. Переполненный испугом, я присел в уголочке возле дома и, не отрывая глаз, смотрел на солдата. Тот же, поняв, что его напугал ребёнок, успокоился и закончил обед. Вернувшись домой, я ничего не сказал о случившемся матери. Однако на следующее утро соседи ей рассказали, что сын мешал немецкому офицеру обедать и тот чуть не застрелил его из пистолета. За такие проделки меня сильно поругали и больше на улицу не выпускали…
Но и запертым под замком в отчем доме Володя оставался недолго. 19 августа немцы уже полностью хозяйничали в деревне Поколюбичи. В ночь на 20 августа был занят врагом Гомель. В боях за город гитлеровцы потеряли 80 тысяч солдат и офицеров, более 200 танков, около 100 самолётов, много другой боевой техники. «Вот мы и в Гомеле, — писал своей жене в Мюнхен фельдфебель Штар. — Я говорю мы, потому что я так привык к тебе писать, подразумевая под “мы” нашу роту. Десять дней назад нас было 138 человек в роте. Сейчас нас осталось 18. Сегодня мы весь день бродили по Гомелю в надежде найти что-нибудь для подарка тебе и для удовлетворения собственного голода. Увы! В городе ничего нет. Даже сады и те без яблок…» Немало фашистов полегло и в Поколюбичах. Потому, заняв деревню, немецкие оккупанты в октябре 1941-го сожгли населённый пункт. 6 ноября этого же года фашисты убили 12 его жителей.
Семье Володи в это время приходилось тяжелее других, так как 10 декабря 1941 года у него родились два брата-близнеца. Так на руках матери оказалось четверо малолетних мальчиков, и каждому нужны были внимание и уход. Любовь женщина могла подарить каждому, но не обеспечить безоблачное существование. Голод, холод и вызываемые ими болезни вскоре привели к гибели самого старшего из детей в семье Володи. И это была не единственная смерть, которую мальчик видел в годы оккупации.
Правительство Германии планировало провести ту войну за 2–3 месяца. Однако этого не произошло благодаря стойкости и мужеству советского народа. В феврале 1943-го в Великой Отечественной произошёл стратегический перелом — под Сталинградом была разгромлена большая группировка немецких войск. С тех пор Красная Армия на всех фронтах начала побеждать фашистов и освобождать города и деревни от их оккупации. Об этом знали фашисты и догадывались сельчане.
Весной 1943 года жители Поколюбичей в попытке избежать голода, каждый в силу своих возможностей, засеивалиь приусадебные участки картошкой, овощами и другими культурами. Но немцы, готовясь к наступлению советских войск, задолго до начала боёв начали возводить оборонительные сооружения. Исходя из рельефа местности, траншеи, блиндажи и пулемётные точки оккупанты рыли, оборудовали и устанавливали на приусадебных участках. Касалось это преимущественно той части деревни, что была ближе к Калинино. А чтобы люди не мешали — приказали сельчанам в течение двух часов покинуть свои жилища. На отселение фашисты дали всего два часа, предупредив людей, что каждый, кто не успеет, будет расстрелян на месте.
Прасковья Кондратьевна собрала немного одежды для Володи, положила её в свёрточек и привязала к спине мальчика. Детей-двойняшек несла на руках.
Только на второй день беженцы из Поколюбичей нашли себе место для проживания в деревне Лопатино. Разместились в школе: в каждом классе, где раньше проходили занятия, поселились по 6–7 семей — для каждой площадь проживания отмечалась мелом на полу. Бытовых условий никаких, пищу готовили на улице, на кострах. Спали прямо на полу в той же одежде, в которой ходили днём. Так жили шесть месяцев. И только 23 ноября 1943 года, когда пришло известие об освобождении Поколюбичей от фашистской нечисти, сельчане стали собираться домой. В путь отправились 24 ноября. Володе тогда было 5 лет.
— Утром шёл дождь и снег, но все люди были одеты в летнюю одежду — другой не было. По дороге домой встретили солдат Красной Армии: женщины их обнимали и благодарили за спасение от смерти и рабства. Мы шли с радостью, но когда пришли домой, наша радость сменилась горечью: на месте дома осталась лишь печь с большой кирпичной трубой и больше ничего, — воспроизводит детские воспоминания Владимир.
Положение осложнялось ещё и тем, что у семьи не было родных, которые могли бы хоть чем-нибудь помочь: ни отцовских в Поколюбичах, ни родственников матери в Старом Селе, откуда она была родом. Два года семья ютилась в землянке, которую мама выкопала сама. Пола в ней не было: землю просто накрыли соломой, а потому в том жилище было не только холодно, но и сыро. Отапливалась землянка маленькой трофейной железной грубкой, которая давала тепло только тогда, когда в ней горели дрова. Без дров все просто коченели от холода.
— Очень трудной была первая зима в землянке, — вспоминает своё детство наш герой. — Самой сложной и неразрешимой задачей было отсутствие продуктов питания: всё, что посеяли на приусадебном участке, разграбили фашисты, осталось лишь немного картофеля. Денег также не было. Многие жители Поколюбичей ходили за продуктами в Закружье, Неглюбку и другие деревни Ветковского района, где боевые действия не велись и где людей не выселяли. Там можно было обменять хорошую одежду и ценные предметы на продукты питания.
Однажды вместе с земляками ушла в Ветковский район и Прасковья Кондратьевна. На что надеялась женщина в этом походе, Владимир не знает, так как взять с собой что-то на обмен в семье просто не было. Наверное, надеялась на чудо. Но чуда не случилось…
— Мать ушла ночью и сказала, что придёт назад поздно вечером. Днём я, как старший, достал из маленького чугунка каждому по две картошки в мундирах — на этом еда в доме закончилась, но мать в обещанное время вернуться не смогла. На второй день один из братьев заплакал. «Вася, ты чего хочешь?» — спросил я. «Хочу хлебца» — такой был ответ. Эти слова на всю жизнь остались в моей памяти. Что я, ребёнок, мог ответить другому ребёнку в ситуации, когда несколько месяцев не знал, что такое хлеб и где его взять?!
Рассказывал дальше о событиях детства наш собеседник со слезами на глазах:
— Мама пришла домой только в конце второго дня. Она сразу подошла к Васе, который обхватил её своими тоненькими слабыми ручками. Он ничего не просил, а просто плакал, он был счастлив, что мама пришла. Казалось, что братишка бесконечно долго не разнимал своих объятий. Но потом всё же маму отпустил. Он был сильно болен. Матери сказали, что для выздоровления нужны лекарство и хорошее питание. А где это всё взять. Поколюбичи и окрестные деревни были разорены, Гомель стоял в развалинах, не вся Беларусь была освобождена от фашистов, шёл декабрь 1943-го… Через несколько дней от голода, холода и болезни Вася умер, ему было всего два годика. Мама положила его в маленький гробик, отнесла на кладбище и там похоронила.
Как остальным удалось выжить в те ужасные военные годы, Владимир просто не представляет. Лишь после Победы появилась уверенность в будущем: несмотря на сложное финансовое положение в стране, государство сразу, для улучшения жизни малых детей, начало выдавать по 77 рублей в месяц на каждого несовершеннолетнего ребёнка семье, в которой отец погиб на войне. Для семьи Володи эти деньги были очень важны. Но важнее всего было мирное небо над головой!
В 1956 году Владимир окончил Поколюбичскую среднюю школу и поступил в Гомельский сельскохозяйственный техникум. После его окончания полгода работал агрономом на Гомельской областной станции по защите растений, а осенью был призван в армию. Служил в Борисове — военном городке Печи в учебной дивизии, в батальоне связи, где получил офицерское звание. Третий год службы провёл командиром взвода в батальоне связи при ракетном дивизионе недалеко от города Лепель. Командование намеревалось направить молодого офицера на учёбу в военную академию, но тот выбрал иной путь и после демобилизации успешно сдал экзамены в Белорусскую сельскохозяйственную академию. Прасковья Кондратьевна в это время трудилась разнорабочей в колхозе.
В 1968 году Владимир окончил обучение на агрономическом факультете и при распределении первым местом работы по специальности выбрал Ветковский район. Здесь молодого агронома вместе с женой Антониной и сыном Василием направили в совхоз «Немки». 1 апреля 1970 года мужчину назначили директором этого совхоза.
Фото В.Лупейко, БелТА.
Далее мы не будем скрывать фамилию и отчество героя нашей публикации, ибо уверены, что многие читатели уже догадались, о ком из живущих рядом с ними людей идёт речь.
Владимир Васильевич Шитиков проработал в «Немках» 19 лет, откуда был переведён в управление сельского хозяйства и продовольствия Ветковского райисполкома. На пенсию уходил в должности первого заместителя председателя районного исполнительного комитета. Но и находясь на заслуженном отдыхе, два года продолжал работать начальником райсельхозпрода, ещё несколько лет — заместителем начальника управления сельского хозяйства и полностью прекратил свою трудовую деятельность в 2008 году в возрасте 70 лет, уйдя с должности заместителя директора СПК «Шерстин».
За трудовые заслуги имя Владимира Шитикова неоднократно заносилось на районную Доску почёта, его много раз избирали депутатом районного Совета, а однажды — депутатом областного Совета. Он награждён Почётной грамотой Верховного Совета БССР, знаком «Выдатнік народнай асветы БССР», медалью «За трудовую доблесть» и орденом «Знак Почёта».
За плечами у Владимира Васильевича действительно много ярких трудовых побед и жизненных достижений. А ещё есть и военное детство, когда кусочек хлеба был слаще мёда. Владимир Шитиков не понаслышке знает, какое горе приносит война, и считает очень важным, чтобы нынешнее молодое поколение понимало важность мирной жизни и ценило её.
— Я и мои сверстники прекрасно знаем, что такое война, видели её ужасы, а потому в категорической форме выступаем против любых проявлений нацизма, попрания памяти погибших солдат Победы, переписывания истории и занижения роли советского народа в борьбе с фашизмом. Мы против необоснованных перемен, смены руководства страны, применения санкций. В наших сердцах никогда не найдут понимания и поддержки агрессивные планы небольшой кучки «беглых», которые обосновались за границей и живут за счёт подачек Запада в обмен на продажу интересов Беларуси, — искренне и эмоционально заявляет Владимир Васильевич.
Он, дитя войны, через всю свою жизнь пронёс память об ужасах Великой Отечественной, уважение к Победе и её творцам и чёткое понимание того, что знание прошлого является залогом успеха в будущем. А будущее своих внуков и правнуков Владимир Шитиков видит в мирной и процветающей Беларуси.
Николай ЮРЧЕНКО.
