Святкуючы Дзень горада, варта ўспомніць людзей, якія жылі тут да нас, працавалі, адпачывалі, радаваліся жыццю.
У гісторыі Веткі былі самыя розныя падзеі. Некаторыя з іх з-за аддаленасці ў часе становяцца амаль забытымі, як і асобныя словы-тэрміны: “караван”, “ганчак”, “берліна”, “елінга”, “асадка”, “па лаве”, “пачына”, “арала”, “малатабойца”, “лапа”, “мехадуй”, “гарно”, добра вядомыя веткаўскім воднікам і кавалям.
Параўнальна мала хто з маладых людзей — веткаўчан — у наш час хоча набыць прафесіі, звязаныя з ракой, морам, — прафесіі марака, шкіпера, лоцмана, капітана. Зусім не так было гадоў сто таму.
Хто ж у юнацтве не марыць аб падарожжах?! Праўда, і Сож цяпер — не такі глыбокі, як даўней. І рачны транспартны шлях стаў незапатрабаваны.
Як нішто іншае, наяўнасць дарог спрыяе гандлю. “Жалезная дарога” або “жалезныя пуці” на Веткаўшчыне вядомы як назва ўзора на казацка-балсунскіх ручніках. Няма чыгункі ў нашай мясцовасці. Даўней жа быў водны шлях, дзякуючы якому Ветка квітнела.
У аповедах веткаўчаніна Георгія Міхайлавіча Герасімава (хай будзе светлай памяць аб ім!) Ветка паўстае з нечаканага боку: горадам, жыхары якога былі ўмелымі плытагонамі (ганялі плыты і баржы на Украіну), плавалі не толькі па Сажы, але і па Дняпры, умелі вырабляць і выгадна прадаваць свае тавары. Канаты, якары, берліны ды інш., вырабленыя ў Ветцы, мелі попыт ў суседніх і далёкіх краінах. Веткаўскія якары, па ўспамінах М.І. Кавалёва, траплялі нават у Англію, Канаду, Аўстралію. “Выгодно было загрузить баржу яблок, заплатить за изготовление баржи, за яблоки, а тогда ж Запорожье… это ж были водопады. Судно прошло, пропустили его через пороги, назад оно уже не возвращалось, и эти баржи уходили в Болгарию, Румынию, ветковские баржи. Белорусские яблоки ело всё побережье Чёрного моря”, — згадваў у размове з Г.І. Лапаціным Г.М. Герасімаў.
Прапануем увазе чытачоў фрагменты размоваў, якія адбыліся паміж супрацоўнікамі Веткаўскага музея стараабрадніцтва і беларускіх традыцый імя Ф.Р. Шклярава і Г.М. Герасімавым (нарадзіўся ў 1928 г.), а таксама — знакамітым веткаўскім кавалём, Міхаілам Іванавічам Кавалёвым (нар. у 1933 г., з 1947 г. жыве ў Гомелі). Асаблівасці іх мовы захоўваюцца.
…»У Ветке, насколько я знаю… делали канаты буксирные. Параход тягал баржы на канатах. И я смотрел. Был заказ… делал Курятников… потом мужыки были… Савченко. Он жил на Интернациональной, то есть Карла Маркса. Потом Сынков, дед Сынковай Поли… Так делали несколько канатов такой во толщины. Кручоныя… Так он, буксирный канат, был метров сто длиной. Ну-ка, скрути эту бухту. Делали площадку на колёсах. Вот такую площадку, только она была низкая, и на эту площадку укрепляли канат и самоходом пёрли на Гомель. На баржу… И вот таких канатов, наверное… ну вот так десятка два, это точно, делали. После войны уже. Это был 1955-1956 год. Я уже с армии пришёл. Уже работал на ткацкой…
— А про якоря вы рассказывали. Про то, куда они потом шли.
— Якоря в основном… Это были заказы низовья Днепра. Рыбацкие. Делали ещё катамараны: две такие… два дуба, ну, баржонки такие, и как паром, площадки. И на этих площадках возили уголь. Корабль стоит на рейде. Близко к берегу не подойдёть — вот на этих площадках-катамаранах грузили уголь, подтягивали к кораблю и перегружали на корабль. Теперь, паромы малых рек были, причём много таких… Я гавару, што Монастырок делал, павз Ветку пераганяли эти катамараны. Это уже был 1935-1936 год. Так вот у Ветке грузили, я помню, кала прыстани, грузили якорья на эти вот катамараны. Потом многа што на их грузили, ящики на их… И потом — микра… моторочки были такие, во, как паром тягал… микра эти зацэпили и потянули на низ пять или шесть катамаранав. Вот двайной такой: две баржачки и плащадка.
— А когда якоря перестали делать?
— Ну, до войны. После войны — это только ремонтировали. Я помню… якорь… приваривали лапу. Так это был Сяргей Кушняров аднаглазы. Не, не Кушняров… Мишка Бродяга — это уже Мишка молотобойца. Аднаглазы — Караедав, во. Андрэя Караедава, умер, батька. Аднаглазы быв кузнец. И сам мастер эты Кавалёв, сразу после вайны уехал в Гомель.
…Это были рыбацкие якоря. Особо на низовьях. Плыты гоняли якарями. Вот, тянет буксир караван, плыт метрав трыста длиной, так вот — паварот. А он жа тянеть. А тут во — берег, ево ж затянеть… И вот — сзади лодка, дуб бальшой, человек шесть плытников на дубу. С лодки так вот торчала направляющая, кнехт, и ролик, и якарь. Значит, якарь прывязаны к плыту. И нада паддержать, чтоб вывернуцца. На лодке так вот сбоку плыли. Ага. Нада паварот. Ани сечас, буксир даёт каманду. Они сечас раз — отьезжають, кидають якара и сами атьезжают. А к лодке привязан канат, которым якар… Якар жа — чатыре лапы, дак эта лапа пашла у зямлю, а вот тут тырчыть. Во тут привязана, сучка называли… зацэпилася. И этат якар сдержывает плыт, аттягваеть ево в сторону, штоб жа он не прадярэдив, на павароте прошёл, не залез на острав, на зямлю. Вот, сопровождали. Смотря какие были: если большие плыты — большие якоря, небольшие плыты — ручные, даже без этава, без буксира, четыре человека, маленький якарёк. Плытик порядочны, на лодке нада павернуть — были арала… Называлась такое деревянное, дубовае, завостранае, и верёвка. И вот, выскакивают на берег. И ещё кричали: «Дядзька, дяржы на арала, бо в прорву занясе!» Вот он на лодке выскаквае на бераг, вот так во становить… ано урэзаецца у зямлю, как пашет, и сдержываеть плыт, плыт прыжымаеть к берегу.
— Как эта штука называлась?
— Арала. “Дядька, дяржы на арала, бо у прорву занясе”, — плытникав дразнили.
…Баржай атправляли якорья до Запорожья. Ещё ж не было электростанции. За пороги как зашли, так уже всё: назад не подымешься. Отправляли баржей якорья на Запорожье. Дед был… или инспекция была какая-то от ветковского купечества у Николаев, вот где фотографию показывал… Дед в то время был там представителем купечества, которые тавары сплавляли на Чёрное море.
…Отправлялись именно что с Николаева. У Николаеве остались дедовы сыны, во Иосиф, эта каторы Петру прысылав фотографию. Иосиф был, по-видимому, по отцу, а по матери нет. Потому что дед мой вдовцом женился на этой Грошиковой Василисе. Так там, на низовьях, на Днепре, от Ветки много представителей, даже Грошикова, вот этого Грошикова… Я видал… Был сын мой под Адэсай. Там есть Берёзовка, раённый центр Берёзовка… Мы как-то с сыном зашли… Фотография там — большая, штампованная, старинная: две дамочки такие, молоденькие, и надписано: «Ветка». Вот слово «Ветка», к чему оно было? …А Грошиковы были там, на юге, и бабушка, Ольга, ещё рассказывала: завидовали ещё, тоже богатые были какие-то. Если Грошиковы грузы сплавляли, то, по-видимому, штаб был у Николаеве. Вот ещё што. У Ветке делали берлины. Назывались баржы. Это не плоскодонные, а во — как шлюпки. Ну, это морского типа. Килевые. С килем, ну, штобы устойчивость была. И они были крытые. Сухогрузы. Делались люки, люки плотно закрывались на зажымы — так, что если вода переваливалась через верх, то в трюм не попадала. Так вот, эти баржы отправляли… ну, там сухогрузом грузили, а вот в Николаеве грузили уже грузами, заключали договор… Вот, отправляли у Ягипет.
— Эти берлины?
— Да, ветковские. Берлины малых рек, берлины малых рек отправляли даже у Ягипет. То есть, значит, оне шли в Чёрное море, Мраморное, Босфор, Средиземное море, и вот у Грецыю направа, к Италии, а это вон… к Сирии, и на вусце Нила. Ветковские баржы.
— Это уже рассказ чей? Вы говорите: не я?
— Эта дедав рассказ. Гончарова Семёна Ивановича. Вот он на фотографии стаить с барадой, а бабушка сядить и держыт пацана, маленькава дитёнка.
…Малый флот малотоннажного водоизмещения пользовался малыми нашими якорями.
— А малотоннажное водоизмещение — это до сколька примерно?
— …Баржы доходили до 300 тонн. По Волге ходили 500-тонные. Уже 1000-тонка — это уже шли металлические баржы. А у Ветке строили до 300 тонн. Хлебные баржы были 100-тонные, саракатонначки. …60 пудов — тонна.
…Мой дед пятьдесят пять лет проработал на воде. Капитаном, потом уже атаманом. Это — шкипер… Вот он атаманом был, потом уже пароходы с Германии, пригнал Грошикову пароход… через Буг. …Были перавалоки. Там километрав десять нада было тянуть па грязи. Так были дубовые рэльсы, качалки…
— Волакам яго цягнулі?
— …И пападали у Мухавец, патом у Прыпяць, и у Ветку.
…У Грошыкава было тры парахода. У втарова Грошыкава — два. Заворотный был ещё купец, у тово было два парохода. У Ветке многа было параходов. Хадили…
— А дзе яны стаялі?
— Как… Они работали… А на зиму тут затон такой был. Большой. Сюда и баржы… В общем, по пятнадцать баржей бывало. И пароход зимовал. У 1946 гаду. А так параходы заганяли в заводы, в доки. Их жа выцягивали, днишча сматрэли… Зимой рамонт шол.
— А дзе гэта зацягвалі? У Гомелі ці тут?
— У Гомели был небальшой. Елинга называлась. А эта, у аснавном, эта Киев. У Киеве — там длинная. У нескалька радов этих рэльсав… Елинга. Параходы, баржы зацягвали. Ветка славилась… Кавалёвы. Паэтаму улица была Кавалёвка.
…А было — обрывистый у протоки этот берег, и стояло 12 кузниц. Павз пратоку… Дорога была на Рудню здесь… по берегу… Кала прыстани сварачивала, и по берегу пошла дорога. На Рудню дорога здесь сохранялась почти, считай, до войны… И, считай, што эта были почти все Ковалёвы кузнецы. Мишка Бродягин, дядька, батька, дед Лев — Коваль, Езерские ковали были. Ну, а малатабойцы — эта Шапшэды, Максим Расия был такой…
Крупные работы — якоря ковать — это была зимняя работа. На лета уезжають рулявыми, матросами… А возвращалися, и идуть малатабойцами, там… лес пилить.
Кузнец имел своего молотобойца… ну, это ево как бы вторая рука. Ну работал уже с им круглы год. Молотобойцы приходили — делали крупные работы, тяжолые: якорья, цепи ковать — это вдвоём не сделаешь. Морскую цепь… Это ж нада каждое кальцо сварыть. И варыть жа не сваркай, а пясочкам пасыпать, и всё время пратягивать через гарно. Работа была… Счас и люди уже не те… Я помню, было, мужыки разденуцца, лес пилили, Шапшэды, дак во мускулы такенные у хлопцав. Тады были хлопцы крэпкие. Во зато и пишуть, часта находят дакументы, што стараабрадцы: дяды с бародами, с каверкаными пальцами… Пальцы были такие, што… вузлаватыя… што вазьмёш, так… У Ветцы интересна было…
(Апытанне Л.М. Мазейка, Г.Р. Нячаевай у Ветцы 19.02.2004, А.В. Скідана ў Ветцы ў лістападзе 2006 г. ад Г.М. Герасімава.)
Мой дед, и прадед, и прапрадед — занималися все якорьями, и этим жили. Зиму работают тут, у Ветке. Четыре-пять горн. А горны ж делали не так что тебе… То руками и на земле, потому что 5 пудов, 6 пудов, 10 пудов — якорь надо ж повернуть. И делался якорь не с этово… во, демидовскую сталь купляли. Самая лучшая сталь.
— А дзе куплялі?
— Привозил тоже еврей. Блюм этот самый, Фрумин. Двигатель революции — это завод Фрумина был. И собирали эти лапы все с кусочков… Это ж не под молотом, что потянуть можно, а руками. Вот тут кузнечная сварка. Каждую лапу в отдельности варили. Каждую лапу. Четыре лапы так. Цавьё вот это центральное, с кольцом отдельно варилося, делалось углубление. А самое тяжёлое было — уварить лапу. Четыре в одно, это ж оне по длине всё. Поэтому горны — на земле. И там уже — блоки, шмоки, цепями…
Ветка давала в другой год по 150 якорей… Считай, Ветка питала до самого Чёрного моря якорями.
Когда-то Ветка была купеческая. Культурный центр. Люди воспитанные. Сейчас зато ветковских, где ни хватись: в Одессе — ветковские, в Поволжье — ветковские. В основном в Киеве осели, в Днепропетровске и Запорожье. В Херсоне. Как все поехали — так и поехали.
— Это когда они переселились?
— Ну, как советская власть стала. А что делать? Одна судоверфь была. Канатный завод и судоверфь. Так. Канатный завод остался коло тебе? Крутють там ти не?
— Не, ткацкая фабрика.
— Дядька в Самарканде — говорит — приходят: «О, наши верёвки, веткавские”. Представляешь, куда гнали за границу?
— Даже у 1938 гаду, нашёл я документы, што десять тысяч пар лаптей плели там. Да. Верёвочные лапти. Это ж для заключённых.
…Во так и ковали. И так и жили. И жили очень хорошо. Батька говорил, «катю» носил…
— «Катя» — это что?
— Это тыща.
— «Катеринка». Деревню можно было купить.
— …Гончак, я извиняюсь, что это?
— Ну, гончак — это большая-большая баржа. Это, как на сегодняшний день, 300-400 тонн грузоподъёмностью. Ну так вот, мётла нагрузют, а деревянную ж баржу нельзя грузить быстро. Она ж утонет. Если рассохлась — вот грузят медленно. И грузят во льду. Грузят уже штоб было по лаве. Скажи им, што такое «по лаве»
— Это как шкипер скажу. Это вот грузят медленно, для чего: деревянная баржа, конопаченая, так вот, если ты загрузишь середину, она выгнецца вот так. И разыйдуцца швы. Дирки пойдуць. Так, на излом пойдёть. Нада, штоб адинакава шла осадка. Если она порожней много побыла, верх…
— Ну, и грузют так, чтобы ход был. Корма пригружена больше.
— Так вот медленно ево загружають, он тоне и набухаеть и делается, штоб она во так вот шла: уверх, перад трохи уверх. Иначе она будет пахать во, как бык. А так она идёть спокойно. Это ёще загрузить баржу… наука… Это ж передавалось из поколения в поколение. (Апытанне А.В. Скідана, Д.В. Галкіна 22.11.2006 у Гомелі ад М.І. Кавалёва, Г.М. Герасімава.)
Падрыхтавала Ларыса РАМАНАВА.
