С 9 августа прошлого года зарегистрировано более 5 тыс. преступлений, связанных с протестными акциями. По многим масштабным уголовным делам (вспомнить хотя бы «хороводное дело») расследование продолжается, а это значит, что каждую неделю будут появляться новые фигуранты. Какая ответственность ждет преступников, уверенных в своей недосягаемости, рассказал в интервью корреспонденту БЕЛТА первый заместитель председателя Следственного комитета Олег Шандарович.
— Во второй половине 2020 года следователи впервые столкнулись с таким масштабом преступлений, связанных с экстремистскими и деструктивными проявлениями. Ситуацию осложняло беспрецедентное информационное давление и противодействие расследованию. Как считаете, следователи смогли справиться с этим профессиональным вызовом?
— Мы и прежде сталкивались с так называемыми экстремистскими уголовными делами. В поле зрения следователей всех областей были радикально настроенные граждане, фанаты, анархисты. Хотя ранее такая категория дел считалась довольно редкой, в определенной мере мы к ней были готовы. Однако с такими объемами работы и информационным давлением следователи, как и вся страна, столкнулись впервые. При этом нельзя было забывать другие уголовные дела.
В этот период зарегистрирован лавинообразный рост преступлений в IT-сфере, ежедневно приходили десятки граждан, у которых злоумышленники с банковских карт похитили деньги. Столкнулись мы и с активностью преступников в других сферах — против половой неприкосновенности детей, в сфере оборота наркотиков. Недаром говорят: в мутной воде рыбу ловят. Несомненно, все это накладывало свой отпечаток на работу следователей.
Что касается информационного давления на правоохранителей, должностных лиц, сейчас мы можем уверенно утверждать: оно возникло не в августе прошлого года, а гораздо раньше. Знаем достоверно, что все началось еще в 2019 году. Определенную деструктивную роль сыграл общеизвестный польский Telegram-канал. Рядовые ситуации раздувались до невероятных масштабов. Например, проблема прорванной трубы вырастала до коллапса коммунального хозяйства.
Оказывалось давление на конкретных сотрудников Следственного комитета, которые расследовали те или иные уголовные дела. Конфиденциальные данные о многих из них были размещены в Telegram-каналах, происходил деанон. К таким фактам мы подходили взвешенно. В случаях насилия или повреждения имущества возбуждалось уголовное дело.
Следователи достойно и профессионально отреагировали на эту ситуацию. Недели две, пока протестная волна не схлынула (я тогда служил в Гродно), мы собственными силами круглосуточно охраняли свои здания. У нас есть группы обученных сотрудников, которые, экипировавшись, ничем не будут отличаться от спецслужб. Все сотрудники понимали такую необходимость, никто не жаловался. А утром они приступали к своим непосредственным обязанностям: расследовали уголовные дела, вызывали свидетелей, обвиняемых, подозреваемых.
Поскольку в это время сотрудники органов внутренних дел обеспечивали охрану общественного порядка, следователи выезжали на места зачастую самостоятельно, в том числе иногда и на личном транспорте.
— Изменилась ли структура расследуемых уголовных дел с учетом протестной активности?
— Если говорить об общих тенденциях, преступность за январь — август этого года по сравнению с аналогичным периодом 2020-го выросла более чем на 6%. Впрочем, в последнее время мы наблюдаем положительную динамику, связанную со снижением общего числа преступлений по сравнению с началом года. Наряду с так называемыми протестными делами значительное влияние оказала преступность в сфере высоких технологий. Взрывной рост дел этой категории начался с июля — августа прошлого года: если в июне зарегистрировано 830 преступлений, то уже в августе — 2174.
Несмотря на общий рост преступности, на 11% снизилось число краж. Таких преступлений в этом году почти на 2 тыс. меньше, чем в прошлом. Если за первые восемь месяцев прошлого года зарегистрировано 18,2 тыс. краж, то за январь — август этого года — 16,2 тыс. На 10% снизилось число преступлений, связанных с нарушением правил дорожного движения. В то же время фактов оборота наркотиков и психотропов выявлено на 22% больше, чем в прошлом году. Этот показатель свидетельствует об эффективности работы не только Следственного комитета, но и правоохранительной системы в целом.
Несмотря на все протестные дела, Следственный комитет ни на секунду не упускал из вида иную преступность. Выявляются крупные распространители наркотиков, преступники в сфере высоких технологий.
Что касается преступлений, связанных с протестными акциями, то с 9 августа прошлого года их зарегистрировано более 5 тыс. В прошлом году таких преступлений было около 1,7 тыс., за девять месяцев этого — около 3,3 тыс. Дела, связанные с экстремистской, протестной активностью, составляют всего 5,5% от общего массива уголовных дел по стране.
В основном это клевета и оскорбления, совершенные, как правило, с использованием интернета. Всего зарегистрировано почти 2 тыс. таких преступлений, или почти 40%. Анализ показал, что около 80% людей, публикующих оскорбления в адрес должностных лиц, — иностранные граждане. Это так называемые впечатляющиеся. Они вклиниваются в переписку в соцсетях, Telegram-каналах, впечатляются и начинают лить грязь. Зачастую они даже не знают это должностное лицо и чем оно занимается.
Около четверти — осквернение сооружений и порча имущества. Такие преступления сопряжены с определенными материальными затратами для государства, коммунальных служб. С реальным применением насилия совершено менее 3% преступлений этой категории.
Сейчас завершено расследование по 2 тыс. протестным уголовным делам в отношении почти 1,5 тыс. человек. Например, по делу, связанному с групповыми действиями, грубо нарушающими общественный порядок в Бресте, когда протестующие блокировали крупный перекресток и стали водить хоровод, уголовное преследование велось в отношении 129 человек, в отношении 104 из которых расследование окончено, дела переданы прокурору. Установление максимального числа участников продолжается. Эту кропотливую работу проводит не только Следственный комитет, но и другие правоохранительные органы.
Сейчас в производстве находятся около 1,1 тыс. уголовных дел в отношении более 1,2 тыс. фигурантов. В масштабах страны, согласитесь, это совсем немного. Мнение о сверхмассовости протестов ошибочно, это подтверждают и цифры. Подавляющее большинство из тех, кого мы выявили, действительно искренне раскаиваются. Сегодня, когда эмоции улеглись, они задаются вопросом, зачем им вообще это было нужно. Многие живут в Минске, имеют семьи, постоянную работу.
К слову, для восточных регионов Беларуси протестная активность была менее характерна. В Витебской, Могилевской и даже Гомельской областях гораздо меньше возбуждено уголовных дел, чем в Минске, Гродно и Бресте.
— Еженедельно выявляются десятки новых фигурантов. Объем работы предстоит еще большой?
— Плановая работа по выявлению активных участников протестов продолжается. Тот, кто следит за новостями, видит: каждую неделю появляется информация об установлении и привлечении к ответственности новых людей, участвовавших в беспорядках, особенно в столице. Это не граждане, которые, с их слов, проходили мимо, а которые активно бросали брусчатку, стояли в сцепках, поджигали мусорки. Как ни странно, со временем у нас и органов дознания, также продолжающих заниматься этой тематикой, появляется больше технических, оперативных возможностей по установлению таких лиц.
Многие, кстати, попадаются случайно за иные преступления, например наркотики. Во время идентификации задержанных оказывается, что они активно участвовали и в массовых беспорядках.
— Вы уже отметили, что подавляющее большинство участников протестов в настоящее время раскаиваются в содеянном. Расскажите, какая ответственность ждет уверенных в недосягаемости преступников и что вы могли бы им посоветовать?
— Многие узнают себя на видео, которое мелькает в интернете, по телевидению. С этим видео мы также работаем. Доберемся до каждого. Не стоит рассчитывать, что эти уголовные дела мы забросим и забудем. С каждым месяцем появляются все новые технические возможности. Вкупе с пресловутой системой видеонаблюдения это позволяет идентифицировать личность. Мы можем «выпотрошить» любой гаджет, в том числе информацию, которая была удалена.
Приведу показательный пример. Активная участница «хоровода» в Бресте не давала показаний. Экспертиза не смогла подтвердить ее участие, поскольку видео оказалось плохого качества. Уголовное дело было прекращено. Позже правоохранители задержали другую участницу. В ее телефоне нашли видео годичной давности, где первая фигурантка на крупном плане.
У тех, кто принимал участие в массовых беспорядках (возможно, погорячился, поддался эмоциям, влиянию деструктивных Telegram-каналов), есть шанс явиться добровольно и признаться. К каждому следствие подойдет индивидуально, в том числе и по применению меры пресечения. Если человек добровольно пришел и раскаялся, рассказал, что участвовал в такой ситуации, естественно, это будет учтено. Законом такая возможность предусмотрена.
Если речь идет не о тяжких составах преступления (такие тоже есть среди так называемой протестной категории дел), человек может быть освобожден от уголовной ответственности. Это рабочий механизм, который может использоваться для минимизации последствий за совершенное преступление. В соответствии со ст.69 УК человек может рассчитывать на снижение срока или размера наказания как минимум на половину от возможного.
— Интересна логика тех людей, зачастую это молодые парни и девушки, которые оказывали содействие экстремистским формированиям, в том числе Telegram-каналам. Некоторые из них помогали устанавливать место жительства, опознавать имущество правоохранителей. Что руководило этими «помощниками»? Авантюризм или личная выгода?
— На мой взгляд, слово «авантюризм» не совсем подходящее. Думаю, имел место определенный психоз. Подавляющее большинство людей приходило на протесты в качестве зевак, а потом, поддавшись всей этой истерии, сами становились активными участниками. Многие ошибочно полагали, что преследуют какую-то благую цель. В ряде случаев убеждение, что человек делает благое дело, подпитывалось материально.
Вот конкретный пример. Главное следственное управление Следственного комитета окончило уголовное дело в отношении двух работников «Белтелекома». Дело будет передано прокурору для направления в суд. Обвиняемые реально за деньги предоставляли известному Telegram-каналу личную информацию в отношении должностных лиц, судей, прокуроров, следователей. Причем это было не разово, а на системной основе, пока их не вычислили. Сейчас фигуранты знакомятся с материалами дела.
И таких фактов достаточно, когда якобы благие намерения подпитывались финансовой выгодой. Мы установили еще несколько фигурантов, работавших в других организациях, располагающих определенными банками данных. Большинство обвиняемых предоставляли информацию в отношении должностных лиц, с которыми они не просто не знакомы, но и не осведомлены, чем те фактически занимаются.
На многих повлиял даже не антураж, атмосфера того периода или информационное давление, а давление родственников. Во многих семьях люди по-разному оценивали ситуацию — происходил раскол. Психологическое давление было не только на информационном уровне, а глубже — семейно-бытовом.
— Не могу не поинтересоваться темой электронного терроризма. Есть ли понимание, откуда поступают сообщения о «минировании» стратегически важных объектов? Как считаете, это банальное хулиганство или целенаправленная работа по отвлечению правоохранителей от основной деятельности?
— Этот мировой тренд затронул и Беларусь. Произошел довольно значительный рост преступлений в этой сфере. Если за весь 2020 год зарегистрировано более 100 фактов, то за первое полугодие 2021-го — уже более 130. Особенно много случаев в этом году в Гомельской области.
«Минируют» стратегические объекты в подавляющем большинстве случаев через электронную почту. Сегодня практически никто не звонит по телефону, если это, конечно, не школьник, не желающий писать контрольную. Как правило, рассылка веерная, массовая. Чтобы скрыть IP-адреса, используют известный сервис Proton. Последние сообщения приходили в основном через него. Сам сервис электронной почты создан, чтобы шифровать данные отправителя сообщения и фактически сразу их уничтожать.
В ряде случаев электронный терроризм используется как определенный инструмент. Сообщения о «минировании» поступают, как правило, в преддверии значимых государственных событий. На каждый такой факт происходит реагирование. Выбывают экстренные службы, работает саперно-пиротехническая группа, как итог — возбуждается уголовное дело.
В текущем году еще активнее проявилось такое явление, как сваттинг — вид преступления, который практикуют хулиганы-геймеры. Они отправляют в экстренные службы ложное сообщение об опасности от имени другого человека. Отправитель шифруется, но оставляет зацепку, указывающую на кого-то иного. Среди несовершеннолетних, которые обладают определенными навыками в IT-сфере, это как будто игра, соревнование. Во многих случаях сообщения отправляли даже не наши граждане. Так «тренировались» люди из-за Урала.
— Давайте поговорим о конкретных делах. Пилоты, которые ценой своей жизни увели падающий самолет от жилой застройки под Барановичами… Следствие по-прежнему склоняется к версии, что 19 мая случилась ошибка техники? Вы лично выезжали на место происшествия. Расскажите, что удалось установить?
— В конце августа к нам поступил акт расследования авиационного происшествия — катастрофы с самолетом Як-130. Документ очень содержательный и объемный. Комиссия сделала вывод о причинах произошедшего. Сейчас следствие с учетом поступивших материалов уточняет детали. Решение по уголовному делу будет принято в ближайшем будущем.
Предварительно могу сказать, что следственная версия не поменялась: отказ системы управления самолетом. Поэтому вины летчиков следствие не усматривает. Их переговоры с диспетчером с наложением на картинку были продемонстрированы по телевидению. Думаю, из этого видео людям понятно, что пилоты самоотверженно пытались увести самолет от жилых построек.
Многие задавали вопрос, почему вовремя не катапультировались. Мы установили, что ситуация развивалась в течение всего 40 секунд. На мгновение пилотам показалось, что они смогли вернуть контроль управления. Они до последнего момента пытались увести самолет, хотя команда катапультироваться им поступала. Решение прыгать приняли за доли секунды до трагедии. На месте происшествия было видно, что катапультирование произошло одновременно с ударом самолета о землю. Это зафиксировала и техника.
— В конце апреля правоохранители заявили о выявлении детской порностудии, работавшей под видом продюсерского центра. Расскажите, что сейчас с делом.
— В нашем уголовном деле фигурируют шесть обвиняемых — один мужчина, гражданин Украины, и пять женщин, матери детей. Пяти из них предъявлены обвинения, фигуранты находятся под стражей. Мы установили еще четырех женщин на территории Украины, которыми занимаются правоохранительные органы этой страны.
Что касается обвиняемых, проживающих на территории Беларуси, все они имеют постоянное место работы, полные семьи, в которых двое-трое детей. Двое имеют высшее образование, трое — среднее специальное. Средний возраст женщин, продававших своих детей для участия в съемках, — 35 лет. Некоторые были в декрете со вторым ребенком. Установлено восемь потерпевших детей в возрасте от 5 до 13 лет. Сейчас мы проверяем информацию в отношении еще семи девочек. Расследование продолжается.
Особо хотелось бы акцентировать внимание на том, что, несмотря на санкции, сотрудничество с правоохранительными органами других стран продолжается. Мы обмениваемся информацией на своем уровне. Это дело начало развиваться после того, как мы получили информацию от ФБР, Интерпола. Порнопродукт предназначался для американцев.
— Есть ли подвижки в расследовании уголовного дела в отношении главы МИД Латвии и мэра Риги (случай со снятием государственного флага Беларуси в Риге)?
— Уголовное дело возбуждено по ч.3 ст.130 (разжигание национальной вражды по признаку национальности) УК. Проведены необходимые процессуальные действия. Во второй половине июля мы направили в адрес латвийских коллег просьбу о вручении этим должностным лицам уведомлений, согласно которым они должны явиться на допрос в Следственный комитет. До последнего времени какого-либо ответа получено не было. В связи с этим 20 сентября по установленной межгосударственными договорами процедуре мы повторно отправили просьбу о допросе латвийских должностных лиц по данному обстоятельству, но уже на территории Латвии.
Официальная реакция поступила буквально на днях. В ответе на наш запрос латвийская сторона указала, что не может исполнить запрос и что «действия латвийских должностных лиц содержат тенденциозные оценки исключительно политического акта, ни в коем случае не имеющего целью унизить национальную честь и достоинство белорусов, а лишь декларировать приверженность развитию политических свобод в гражданском обществе».
Хотелось бы оставить это без комментариев. Но замечу: подобные действия по отношению к государственным символам в любой стране влекут за собой ответственность. Неуважение к государственному флагу, гербу или гимну унижает и оскорбляет тот народ, который эти символы олицетворяет. Вызывает недоумение, как должностные лица такого высокого уровня могли совершить подобное кощунство, которое к тому же было обнародовано публично.
Показательно и то, что официальные комментарии в ответ на наши просьбы о правовой помощи по некоторым «беглым» в первую очередь давали представители МИД, а не правоохранительные органы, с которыми ведется сотрудничество по этим вопросам. Чиновники с ходу заявляли, что просьба не будет рассмотрена. Фактически это отказ от сотрудничества.
— Следственный комитет уделяет большое внимание тяжким и особо тяжким преступлениям прошлых лет, в настоящее время появилось больше возможностей по их раскрытию. Какой яркий случай из последнего времени вам вспоминается?
— Мы продолжаем заниматься преступлениями прошлых лет, особенно тяжкими и особо тяжкими против личности, половой неприкосновенности. Следственный комитет добился в этом, я считаю, значительных успехов. Мы устанавливаем виновных в убийствах, совершенных даже в 60-х годах прошлого века. Многих преступников в живых уже нет. Фактор взаимодействия с милицией и экспертами — ключевой.
Один из последних раскрытых случаев связан с убийством жительницы Пружанского района 1989 года рождения в мае 2014 года. Девушка была жестоко избита, в результате чего скончалась. Следствие не останавливалось ни на минуту, проделана огромная работа. Для понимания: тело было сожжено и сгорело почти полностью, но эксперты в ходе осмотра места происшествия смогли выделить биологический материал преступника.
Отработали 3,5 тыс. человек, в том числе граждан других государств, которые в это время находились в Пружанском районе. Добирались до родственников третьего поколения. В течение семи лет по каждому проводилась скрупулезная работа, в том числе с назначением генотипоскопических экспертиз. Обвиняемого установили этим летом. Человек признался, показал, как все произошло, а железные доказательства — это его генотип, обнаруженный на месте убийства. Уголовным делом занимался центральный аппарат Следственного комитета во взаимодействии с МВД и областными структурами СК.
Вы правильно заметили, что с каждым годом появляется все больше возможностей для раскрытия преступлений, особенно если по делу имеются вещественные доказательства, в первую очередь биологического характера. Причем если раньше требовался большой объем биологического материала, то сейчас технические эксперты могут выделить ДНК из остатков и даже замытой крови.
— В Следственном комитете вы курируете и кадры. Расскажите, есть ли вопросы с приемом на службу и количеством желающих стать следователями?
— Общественно-политические события, происходившие во второй половине прошлого года, информационное давление — все это не могло не отразиться на Следственном комитете. Несмотря на то, что кандидаты проходят как медицинский, так и психологический отбор (у нас служат довольно здоровые, уравновешенные люди), все равно это сказалось на отдельных сотрудниках. Поэтому с некоторыми за прошедший год нам пришлось расстаться. Не всегда даже по нашей инициативе. Часть из них следовала принципу: если не поддерживаешь позицию власти — уйди, но не будь предателем. И люди (их незначительная часть) действительно уходили по собственному желанию. Во многом такое решение было связано с частными, в том числе семейными, личными причинами. Мы не препятствовали.
Вместе с тем желающих поступить на службу в Следственный комитет меньше не стало. Об этом можно судить по количеству новых сотрудников, которых мы приняли на работу после высших учебных заведений. Сейчас уже можно сказать, что принятых не меньше, чем в прошлом году, и процесс продолжается. Подводя итоги вступительной кампании в вузы, в том числе на следственно-экспертный факультет Академии МВД, который готовит следователей, замечу, что конкурс был одним из самых высоких за всю историю существования Следственного комитета. Меньше желающих поступить на юридические специальности не стало и в гражданских вузах.
Есть институт внештатных сотрудников СК, которые проходят определенный отбор. Как правило, это студенты, которые обучаются по юридическим специальностям. Они приходят к нам на практику, остаются и в свободное от учебы время добровольно оказывают помощь следствию.
Подготовка кадров для Следственного комитета начинается со школы. В лицеях и гимназиях всех областей и многих районов есть правовые классы под эгидой Следственного комитета. Учащиеся используют элементы форменного обмундирования. Набор в эти классы в этом году даже увеличился.
Все эти факты подтверждают, что имидж профессии следователя остается высоким.
Пока готовилось интервью, в Минске произошла трагедия, не оставившая равнодушным ни одного белоруса. При исполнении служебных обязанностей погиб сотрудник Комитета государственной безопасности.
Расследование уголовного дела ведет главное следственное управление центрального аппарата Следственного комитета Республики Беларусь.