Раскол Русской церкви в XVII веке и все те изменения, которые последовали после реформы церкви, вызвали отторжение у многих русских христиан. После того как начались жестокие репрессии против староверов, многие из них бежали на территорию Речи Посполитой.
ПОСЕЛЕНИЕ В ВЕТКЕ
Часть беглых, в основном староверы из Москвы, поселилась на территории современного Ветковского района, вдоль реки Сож. В те времена территория, где была основана Ветка, входила в Речь Посполитую. Власти государства отнеслись к староверам с пониманием: разрешили строить храмы и заниматься ремёслами. Как оказалось, решение, что делать с беглыми, которые тайно поселились на этой территории, принималось на самом высоком уровне. В 1690 году король Речи Посполитой Ян Собеский отправил в окрестности Ветки специальную комиссию. Секретарю короля Полтеву было дано задание разобраться, что представляет новая вера, которую исповедуют люди московской нации, осевшие на слободах.
Комиссия работала несколько недель, расспрашивая старообрядцев об их вере, богослужении, обычаях, и ничего крамольного в этой вере не обнаружила. После этого был издан указ, согласно которому староверы стали гражданами Речи Посполитой и соответственно начали подчиняться её законам. У государства был и свой меркантильный интерес. Ведь комиссией было установлено, что многие старообрядцы владеют ремёслами, умеют налаживать торговлю, сельское хозяйство и владеют достаточными средствами для исправной уплаты налогов.
Вскоре в Ветку стали съезжаться мастера-староверы со всей России — иконописцы, литейщики, книжники. Они пунктуально платили налоги, и поселение в то время процветало. В XVIII веке население Ветки вместе с окрестными слободами составляло 40 тысяч человек, что являлось третью населения Москвы в те дни.
Два столетия Ветка была крупнейшим культурным центром старообрядчества. Это место даже называли староверским Иерусалимом. В своё время здесь прятался и Емельян Пугачёв.
БОГАТСТВО СТАРОВЕРОВ
То, что многие староверы были богатыми людьми, сегодня факт известный. В частности, знаменитые династии Морозовых, Гучковых, Рябушинских и другие являлись купцами, политиками, издателями, меценатами. Вполне возможно, что и староверы, которые жили в Ветке, тоже смогли заработать солидный капитал.
Кстати, после вхождения Ветки в состав России власти несколько раз пытались вернуть староверов на родину, даже с помощью армии. Цель — наказать опальных раскольников. Кроме того, рабочие руки всегда были в цене, особенно в Сибири и на Алтае, а староверы славились своим трудолюбием, не употребляли спиртного, не воровали, где бы ни поселились, повсюду возводили новые дома, поднимали целину, осваивали пустыни. Первая так называемая выгонка старообрядцев в Россию случилась в 1733 году, вторая — через два года, третья, ещё более жёсткая, — в 1764 году. Город Ветка был сожжён, 20 тысяч человек были вывезены на Алтай и в Забайкалье.
Но через несколько лет Ветке вновь удалось возродиться. Старообрядцы умели приспособиться к любым условиям. Они уделяли большое внимание труду и образованию, а ещё неотступно следовали традициям. Староверы были очень трудолюбивы, и для них было честью приумножить и передать своё состояние потомкам. Их старопечатные книги, рукописи, иконы, даже древнерусские, являлись реликвиями, которых не было у многих других. Они разработали ряд уникальных иконографий, которые разошлись потом по всему старообрядческому миру. Иконами и книгами Ветка снабжала весь старообрядческий мир.
Согласно найденным в архивах документам, в конце ХІХ — начале XX века Ветка и её окрестности по-прежнему были одним из самых процветающих уголков Российской империи. Здесь проживали богатые купцы-старообрядцы, которые торговали зерном, лесом, солью, скотом и даже шкурами бобров. При этом исправно платили налоги в государственную казну.
Особой статьёй доходов было садоводство и аренда садов. На продаже яблок можно было заработать в то время до 800 рублей в год. Учитывая, что килограмм картошки стоил 2 копейки, это были очень неплохие доходы. Самый известный «яблочный король», старообрядец Моисей Богданов, имел в пригороде Гомеля дом стоимостью 119 тысяч рублей. Эта цена сопоставима со стоимостью дома в Москве в то время.
Самым известным гомельским старовером в конце XIX — начале XX века был Савва Тимофеевич Дрыбинцов. Он был из числа тех личностей, которые составляли дореволюционную гомельскую элиту. Ему, зажиточному староверу, купцу, принадлежали не только дома на Фельдмаршальской улице (улица Пролетарская) в Гомеле, но и имение Верхулище в Дудичской волости Рогачёвского уезда (с 1934 года — посёлок Барченки Ветковского района).
Свои церкви, монастыри и скиты ветковские староверы строили в глухих лесах. По слухам, в них хранились немалые богатства: дары и подношения из золотых и серебряных изделий, а также монеты, драгоценные камни, иконы в золотых окладах, убранные жемчугами.
У ветковских раскольников был мужской монастырь в Макарьеве, расположенном в 15 км от Гомеля. Белорусский историк A.A. Горбацкий в своей монографии «Православные монастыри Беларуси: история и современность» отмечает: «Макариев монастырь находился около селения Добруш, что на реке Ипути в 30 верстах от Чонского монастыря. Макариев монастырь был построен старообрядцами, как и Чонский, в 1775 г. и находился в их руках до 1839 г. В 1839 г. Макарьев монастырь был закрыт, а в 1844 г. преобразован из старообрядческого в единоверческий». Чонский монастырь располагался в 14 верстах от Гомеля на берегу реки Сож и речки Чонки, от которой он и получил своё название. В царствование Павла Петровича, в 1798 году, старообрядческий Чонский монастырь был присоединён к православию на правах единоверия.
После упразднения Чонского и Лаврентьева монастырей вся богатая церковная утварь и иконы были переданы в Макарьевский монастырь. Одна риза Тихвинской Богородицы стоила 30 тысяч рублей, другая — Владимирской Божьей Матери — 15 тысяч рублей. В монастыре находилась и икона Казанской Божьей Матери, покрытая серебряной позолотой, украшенная большим количеством разноцветных драгоценных камней. А таких монастырей на территории Гомельщины было 14, и даже если они переходили в единоверие или православие, то иконы и церковная утварь оставались в храмах.
Справочно. В начале XIX в. рядом с Гомелем и Веткой продолжало существовать около 10 старообрядческих монастырей и скитов. Упомянутый выше Лаврентьев располагался в 17 верстах от уездного центра Белицы, на реке Узе. Он был основан во время первой выгонки Ветки в 1735 году иноком Лаврентием, бежавшим от царских воинских команд и построившим здесь келью и маленькую часовню. В дальнейшем монастырь превратился в крупный центр религиозной и хозяйственной жизни гомельского старообрядчества.
ПРЕСТУПНОСТЬ В ГОМЕЛЕ В 20-х ГОДАХ
28 февраля 1923 года в Гомеле произошёл дерзкий бандитский налёт, о котором написали многие московские и петроградские газеты. В одну из квартир ворвались вооружённые люди и стали требовать у хозяев сокровища. Услышав шум, жители дома подняли крик и вызвали милицию. Нападавшие открыли стрельбу, ранили трёх человек и скрылись. Они называли себя бандой «Чёрный ворон». Оказывается, в 20-х годах эта банда часто проходила в сводках оперативников. Она гастролировала по всей России, в Москве вместо банальной «малины» банда даже содержала собственный трактир. Однако примерно раз в месяц бандитов видели в Гомеле. Причём у них была определённая цель — они искали сокровища староверов. Для поисков именно в Гомеле были все основания.
Как известно, после прихода к власти большевиков религия была объявлена вне закона. В 1922 году был издан декрет об изъятии церковных ценностей. Монастыри и храмы инвентаризировались, а иногда попросту обворовывались. Золотые и серебряные оклады отправлялись на переплавку, а иконы публично сжигались в знак протеста против религии. В этом же году был закрыт и монастырь под Гомелем, ценности конфисковали в пользу крестьян и рабочих. Но, похоже, далеко не все. Согласно описи, среди них не было ни иконы Казанской Божьей Матери, ни Владимирской.
В первые годы советской власти Гомель, который тогда входил в состав РСФСР, считался одним из самых криминальных городов на территории бывшей Российской империи. По числу ограблений, налётов, краж он проходил в милицейских сводках так же часто, как Одесса, Москва и Ростов. На базаре в Гомеле почти открыто орудовали банды карманников. Они не только виртуозно подрезали кошельки, но и отбирали их, угрожая оружием. Крестьяне из окрестных сёл боялись ездить на Гомельский базар, милиция только разводила руками, ведь свидетели, запуганные бандитскими перьями и наганами, отказывались давать показания.
Согласно документам Гомельского архива, в 1922 году местными оперативниками были зарегистрированы 199 вооружённых ограблений, 1007 крупных краж, 283 убийства уголовного характера, задержано 584 воров-рецидивистов, произведено арестов — 8041. В чём же причина такого количества преступлений в Гомеле?
Гомель в начале 1919 года являлся уездным центром Могилёвской губернии. В связи с тем, что до этого в 1918 году он был оккупирован немецкими войсками, а потом нависла угроза бело-польской оккупации, в город из западных областей Белоруссии пошёл поток населения, так называемых беженцев. Среди этого контингента были самые разные люди, в том числе очень много криминального элемента. Городские власти не справлялись, отряды милиции были малочисленными и, кроме того, там зачастую служили не профессионалы, а местные жители, которые отрабатывали так называемую трудовую повинность.
Милиционеры были очень плохо вооружены и должны были сами добывать себе оружие. Они делали обходы домов, особенно бывших помещиков, купцов и других богатых людей, и реквизировали оружие, если таковое было в домах. Кроме того, они должны были добывать оружие в бою, а стычки с различными бандформированиями происходили регулярно. Только за один 1922 год у местного населения было изъято 5 пулемётов, 475 револьверов и больше 1000 винтовок.
Зимой 1923 года в Гомеле случилась серия наглых ограблений. Налётчики врывались в квартиры мирных граждан и, угрожая оружием, забирали всё: украшения, золотые монеты, драгоценные камни. Тогда и прозвучали из уст одного из бандитов слова о сокровищах староверов. Почему они искали сокровища именно в Гомеле? Может быть, у них были какие-то конкретные сведения и наводки?
БАНДИТСКАЯ ГРУППИРОВКА «ЧЁРНЫЙ ВОРОН»
Гомельские оперативники смогли выяснить, что «Чёрный ворон» — преступная группировка, деятельность которой распространялась на многие города России и Украины, а также на белорусский Гомель. Возглавлял банду гомельский вор Данька Домбровский, известный рецидивист. Но в её составе было много людей без криминального прошлого, в том числе бывшие чекисты, красноармейцы и даже один итальянец из Сан-Марино. Бандиты действовали нагло, самоуверенно, были хорошо вооружены, грабили банки, поезда, богатых нэпманов.
Когда бандитов из «Чёрного ворона» взяли, церковных предметов при них не обнаружили. Согласно материалам следствия, одного из нападавших опознали. Это был уроженец Гомельщины Михаил Васильев по прозвищу Нос. Самое удивительное, что он считался добропорядочным гражданином, воевал в Гражданскую войну в Красной армии, стал сотрудником ЧК, а затем ГПУ в Украине. Его родной брат Александр был сотрудником Черниговского ГПУ. Оба часто приезжали в Гомель к отцу. Оперативники не могли поверить, что они и есть участники банды. Однако после допроса соседей Васильевых выяснилось, что репутация у братьев была весьма сомнительна. Александр во время последнего приезда ввязался в несколько потасовок, грозил, что сожжёт и перестреляет всю улицу. Самого Мишку Носа часто видели в компаниях Даньки Домбровского.
По данным оперативного наблюдения, в последнее время Данька часто приезжал в Киев, где не один раз засветился на воровских малинах. Там он сбрасывал золото и драгоценные камни. Но как бандиты из «Чёрного ворона» могли знать, что не все сокровища староверов конфискованы в пользу государства? Возможно, Мишка Нос, когда приезжал в Гомель к отцу, поддерживал контакты с кем-то из чекистов или милиционеров, которые производили изъятия ценностей из Макариевского монастыря. Кто-то из них мог поделиться информацией о том, что многих икон в монастыре не досчитались. Об этом также могли ходить слухи и в самом городе, поэтому Мишка и решил, что иконы спрятаны по домам староверов.
Вообще, держать предметы культа дома в те годы было очень опасно. За спрятанную на чердаке икону можно было получить реальный тюремный срок по обвинению в пропаганде религии. А в Гомеле в связи с криминальной обстановкой милиционеры часто устраивали обыски. Старообрядцы веками были в оппозиции и жили очень скрытно, поэтому вполне возможно, что часть дорогих икон и церковной утвари им всё-таки удалось тайно спрятать. И, вероятнее всего, церковные предметы были спрятаны не в Гомеле, а могли быть перевезены в Ветку.
Но найти иконы и предметы культа из Чёнско-Макариевского монастыря бандитам не удалось, они просто не успели. Младшего брата, Александра Васильева, взяли в начале мая в Гомеле, причём в здании гомельской милиции. Туда он не пришёл сдаваться с повинной, а хотел устроиться на работу. 9 июля 1923 года в Киеве был арестован Данька Домбровский, а 30 августа там же задержали и Михаила Васильева. Обоих доставили в Гомель, где должен был состояться суд. И Мишку Носа, и главаря банды Даньку Домбровского суд в Гомеле приговорил к высшей мере наказания. Впрочем, Даньке удалось избежать расстрела. На суде он прикинулся душевнобольным, и его поместили в психиатрическую лечебницу. Но говорят, что, находясь там, он не терял надежды бежать и всё-таки отыскать сокровища белорусских староверов.
ПОИСК СОКРОВИЩ СТАРОВЕРОВ
Однако иконы старообрядцев, похоже, бесследно не исчезли. В музее города Ветки исследователям удалось обнаружить некоторые из них. Как такое случилось?
Основатель музея Фёдор Шкляров был страстным коллекционером, который собирал иконы для себя. Он родился в Ветке в семье староверов, мечтал стать художником. Но не смог получить профессионального образования. Однако каждое утро Шкляров ходил на этюды, а также занимался резьбой по дереву. Собирать свою коллекцию он начал, когда ему было уже за 50. Покупал у местных жителей не только иконы, но и предметы быта старообрядцев — так благодаря Шклярову сохранилось несколько десятков самоваров, которые в своё время были в каждом старообрядческом доме. Собирал он и иконы, а потом создал музей и стал первым его директором.
Каждый экспонат, находящийся в Ветковском музее, — это художественная ценность. Однако при всём богатстве экспозиции здесь нет предметов, которые в 20-х годах XX века могли бы заинтересовать бандитов. Ведь те не были коллекционерами, и заинтересовать их могло только золото и драгоценные камни, которыми были украшены иконы.
Во времена гонений староверы прятали книги и прочие ценности следующим способом: они складывали всё в бочку, заливали бочку воском, вывозили её на лодке на середину озера и опускали на дно. Но в годы советской власти бабушки в Ветке прятали свои иконы чаще всего в подвале, иногда зарывали в землю.
Интересную историю рассказали местные жители деревни Чёнки, где находился монастырь. В 1999 году на территории санатория-профилактория «Сельмашевский», когда строили санаторный Дом культуры, рабочими в котловане был найден клад с церковными предметами из серебра. В их числе главный предмет — большой потир: двухкилограммовая серебряная покрытая золотом чаша для причастия, образец старинного ювелирного искусства. Вещи нашли завёрнутыми в обрывки газет за 1921–1922 годы, так что наверняка их прятали перед самой конфискацией церковных ценностей. Сейчас они находятся в Гомеле во Дворце Румянцевых-Паскевичей.
Однако то, что было найдено в котловане, — это всего лишь малая часть богатств из Макарьевской обители. Тех самых, которые тщетно пытались найти бандиты из «Чёрного ворона». Где на самом деле находятся наиболее ценные предметы церковной утвари и иконы монастыря, пока так и остаётся загадкой.
Подготовил Владимир ПЛАВДИС.