Май, 1982 год.
Девочка сидела и с грустью смотрела в окно. Вот почему ей так не везёт? Угораздило же в мае попасть в больницу. На улице так тепло, хорошо, солнышко светит. Друзья, наверно, во дворе играют, а она взаперти сидит.
Её внимание привлекли малыши, которые парами, держась за ручки, шли по дорожке к игровой площадке. Они были совсем маленькие — по два-три годика, и что-то в их поведении было не так.
В палату вошла медсестра, принесла таблетки. Она проследила за взглядом девочки:
— Бедные дети, — в её взгляде отразилась бездна сожаления.
— Да, плохо, когда такие маленькие болеют, — ответила девочка.
— Нет, тут другое.
Женщина хотела уже выйти из палаты.
— Подождите, — девочка спрыгнула с подоконника. — Что другое?
— Ты ещё маленькая, не поймёшь.
Медсестра улыбнулась и снова направилась к двери.
— Мне уже 12, и я взрослая.
Женщина потрепала девочку по светлым волосам.
— Понимаешь, в нашем здании больницы идёт ремонт, и нас временно перевели в крыло дома малютки. Так вот — «взрослая»…
Она потёрла лицо руками. Так мама делала, когда сильно устанет.
— Быстрее бы ремонт закончили, сил нет больше на сирот смотреть. Сердце разрывается.
Женщина вышла, а девочка снова посмотрела в окно.
Глядя на разбредшихся по площадке малышей, девочка поняла, что в них не так. В этих детях не было радости. Они не носились сломя голову, не кричали и не смеялись, как делала детвора в школе и во дворе. По щекам медленно скатывались слезинки: как же так. Вот у неё нет папы, зато мама любит её за двоих, она всегда рядом, всегда поможет, пожалеет. А как же они? Такие маленькие, и у них никого нет.
Девочка с решимостью вытерла слёзы.
— Мама, давай возьмём ребёночка, их здесь много и у них никого нет, а так мы будем, — она выпалила всё на одном дыхании, как только оказалась в таких родных маминых объятьях. — Меня ведь завтра выписывают, я всё-всё дома буду делать, нас трое будет.
Мама улыбнулась.
— Понимаешь, доченька, я бы с удовольствием, но по закону усыновлять деток можно, только если в семье двое родителей, а у нас папы нет.
Сентябрь, 1990 год.
В палате родильного дома шесть молодых мамочек ждали, когда их малышей привезут на кормление. Дверь палаты открылась, и медсестра начала по очереди брать маленькие кулёчки с длинной каталки и, называя фамилию, передавать мамам для кормления. Вот все мамы получили своих деток, но на каталке остался ещё один ребёнок.
— Странно, — подумала молодая женщина, — ведь наша палата последняя.
— Мамочки, — медсестра смутилась, — тут девочка, от неё мать отказалась, ей молоко надо, а то смесь ведь материнское молоко не заменит. Может, кто-то смог бы её покормить?
— Давайте малышку, я покормлю, — молодая женщина протянула свободную руку.
— А вдруг молока не хватит? — спросила соседка по палате.
— Ничего, найдём, — перед глазами стояли малыши, идущие парами по дорожке. — Скажите, а имя у неё есть?
Медсестра покачала головой.
— Называть некому.
— Значит, Надеждой назовём, что бы наверняка повезло, — женщина улыбнулась и поднесла девочек к груди. Катюшу к одной, Надюшу к другой.
Спустя шесть дней женщина сидела в ожидании кормления. «Завтра нас с Катюшей выписывают, что же с Надеждой будет?» Мысль никак не отпускала. Открылась дверь, и медсестра начала раздавать малышей. Взяв дочку, женщина протянула руку за вторым ребёнком и только тут поняла, что каталка пустая. Она удивлённо подняла глаза и увидела, что медсестра улыбается.
— А вашу девочку удочерили, сегодня новые родители забрали.
— Вот и замечательно. Пусть повезёт этой малышке.
Всё сложилось хорошо, но женщине почему-то было грустно.
Июль, 2010 год.
«Я поеду в Италию!» — женщина не верила своему счастью.
— Вы едете в составе группы детей, и вам придётся помогать сопровождающим, присматривать за детьми, — представительница фонда объясняла условия поездки, — большинство ребят из приёмных семей.
— Это усыновлённые дети? — спросила женщина.
— Не совсем. У нас в стране есть усыновление, опека и приёмная семья.
— Объясните, пожалуйста, я не совсем понимаю, что значит приёмная семья?
— Ну, вот слушайте…
Октябрь, 2010 год.
В дверь с надписью «Отдел опеки» постучалась женщина.
— Здравствуйте. Я хотела бы стать приёмным родителем.
2019 год.
— Вот скажи, я не понимаю, зачем тебе это надо? Это ведь чужие дети.
Женщина слышала этот вопрос уже не один десяток раз.
— Дети не бывают чужими, они просто дети, а эти дети просто ничьи. Ну, а раз ничьи, то пусть будут моими. Знаешь, как сказал кто-то из великих: «Каждому своё…» Кто-то управляет банком, кто-то пишет картины, строит дома, печёт хлеб, а я работаю мамой.
Женщина попрощалась с собеседницей. Она шла по улице, недавний разговор оставил неприятный осадок. «Как можно этого не понимать? Ну что может быть непонятного в желании помогать детям: расти, радоваться жизни, познавать мир, да просто улыбаться…» На долю секунды в памяти всплыла картинка из далёкого прошлого — малыши, идущие парами по дорожке. Женщина мотнула головой.
— А у троих моих детей есть я, ну и пусть не я родила, всё равно мои, — прошептала она, и поспешила дальше. — Нужно ещё в магазин за цветными карандашами забежать, пополнить запасы для моих маленьких художников.
Татьяна БОЛОТОВА, приёмный родитель.