За туманами…

Чету врачей Басмовых знают многие жители Ветковского района. Светлана Николаевна работала терапевтом, заведующей терапевтическим отделением райбольницы, заведующей поликлиникой, терапевтом дневного стационара, только в прошлом году решила оставить медицинскую службу, а рентгенолог Владимир Николаевич и в 70 лет ещё практикует, правда, сегодня — последний день в его трудовой карьере. Завтра уходит на заслуженный отдых.

Для Владимира Николаевича десять лет работы на БАМе стали самыми лучшими годами его жизни. Вырвавшись в 1982 году из цепей советского застоя и бюрократии, врач попал в совершенно иную, “бамовскую цивилизацию” — в свободное от коррупции демократическое общество с его свободолюбивыми, лучшими людьми того времени. Ведь туда принимали не всех желающих: по комсомольским путёвкам посылались лучшие, энтузиасты-добровольцы, и специализированные организации БАМа делали вызов только востребованным специалистам.

Железнодорожной отделенческой больнице Байкало-Амурской железной дороги в посёлке Новый Ургал Хабаровского края (восточная часть БАМа) требовался специалист-рентгенолог. И когда заявка пришла в одну из больниц Одесской железной дороги, Владимир Николаевич без промедления согласился. Он с семьёй жил тогда в г. Смела Черкасской области, и через год, в 1983 году, на БАМ приехали жена и двое детей. Востребованные специалисты-медики сполна отдавались профессии. Бывало, сутками пропадали на работе. Трудолюбие и исполнительность цехового терапевта были оценены. Светлане Николаевне Басмовой предложили высокий и ответственный пост — заместителя главного врача по амбулаторно-поликлинической работе в больнице, радиус обслуживания которой составлял 1200 (!) километров. Это был крупный медицинский центр, и самые трудные лечебные вопросы нужно было решать на месте, так как до ближайшего специализированного медучреждения в Хабаровске — 600 километров.

Старательное исполнение служебных обязанностей было отмечено руководством железной дороги. До сих пор в исправном состоянии именные часы (“С.Н. Басмовой от начальника БАМ ж.д.”), подаренные Светлане Николаевне в 1987 году в связи со 150-летием железных дорог страны. А через два года Министерство путей сообщения СССР награждает медицинского работникам знаком “Почётный железнодорожник”. Столь почётной награды медицинские работники удостаивались в исключительных случаях.

Среди ценных вещей “бамовского периода”— чёрно-белые фотографии из Нового Ургала: за столом в рабочем кабинете, в колонне демонстрантов 1 Мая, 7 ноября, 30-тысячный посёлок с высоты птичьего полёта с его чёткими, прямоугольными гранями однотипных многоэтажек. “Вот в этом доме, на первом этаже, и была наша просторная двухкомнатная квартира. Сейчас посёлок в запустении, а тогда жизнь бурлила!” — вспоминают бамовцы.

Чем был привлекателен БАМ в 80-е годы? В СССР — время повального дефицита: хорошую колбасу продают по блату, легковой автомобиль купить нереально, в ожидании отдельной жилплощади можно провести долгие годы. Поэтому, если рассматривать не политическую, а экономическую сторону вопроса, БАМ для молодых и энергичных был настоящим кландайком. Проработавшим на стройках БАМа гарантировался талон на покупку автомобиля, отдельная квартира, а зарплата была в 3-4 раза выше, чем по прежнему месту работы. Например, Владимир Николаевич вместо 210 рублей в Хабаровском крае получал 950, и эти деньги было на что тратить, ведь снабжение бамовских посёлков обеспечивалось по І поясу (как в Москве). Зимой можно было и виноград, и молодую картошечку купить (только родственникам продовольственные посылки посылать запрещалось). Прослышав о материальном рае, сюда готовы были ехать даже уборщицами люди с высшим образованием. Например, балерина Московского театра работала почтальоном, инженер — санитаркой.

Эти ли блага влекли семью Басмовых? Вряд ли. Чтобы сорваться с места, за тысячи километров ринуться в неизведанное — на это способны немногие. “За туманами”, как говорит Светлана Николаевна, мог только последовать её супруг. Его страсть ко всему новому, любовь к путешествиям, интерес к познанию заставили всю семью двинуться в путь. Слава Богу, что они не жалеют о таком экстравагантном путешествии длиной в 10 лет.

А материальных благ в виде квартиры или автомобиля они и не получили: на БАМе встретили Перестройку, развал Союза и крах рубля. В 1992 году супруги решают вернуться в Европу, на ветковскую родину жены. Здесь тогда очень нужны были специалисты-медики (ко всем общесоюзным несладким экономическим и политическим процессам Ветковщина переживала ещё и горькую чернобыльскую беду с её отселением). В разведку двинулся Владимир Николаевич, через год приехала жена. А на БАМе они оставили не только десять лет жизни, в Хабаровске остались их дети. Евгений и Лариса стараются ежегодно навещать родителей, если не получается, радость Басмовым доставляют внуки, которые проводят здесь летние каникулы. Вот и сейчас средний Владислав гостит у бабушки с дедушкой. И те с упоением рассказывают ему о жизни на БАМе, о его людях.

Бамовское общество давало человеку возможность реализовать свои профессиональные, лидерские способности на 100%. Здесь талантливые люди делали головокружительную карьеру, а начальниками назначались достойные должностей. “Это были мужики с большой буквы”, — говорит о них Владимир Николаевич и приводит в пример начальника стройотряда из посёлка Лиственный:

— Его привезли в больницу после крушения вертолёта, в котором погибли три человека. И он рассказывает: “Меня придавило так, что я не мог сдвинуться. Зная, что поисковики когда-нибудь доберутся к месту катастрофы, я дотянулся до выключателя и начал читать”. Это каким характером, какой силой воли нужно было обладать, чтобы оставаться невозмутимым, собранным в катастрофической ситуации!

Руководители отвечали за надлежащую работу вверенных участков производства. Так, легендарным стало имя начальника тепловых сетей, который ночью спал с привязанной ногой к батарее системы отопления, а рядом стоял телефон. Чуть прохладнее трубы — сразу звонок на работу. Таким образом он контролировал подачу тепла в 50-градусные морозные зимы.

Ещё в посёлке, где жили Басмовы, обычным явлением был контроль за здоровым образом жизни специалистов. Чтобы хорошо высыпались и утром чувствовали себя отлично, специальная комиссия следила за их полноценным сном. “Если в 11 часов вечера в окнах видели свет, могли зайти и поинтересоваться самочувствием. Недопустимы были алкогольные застолья. Поэтому в посёлке старались не выпивать”.

Не всё знали о БАМе его будущие строители. В газетах не рассказывали о жертвах — многотысячной армии репрессированных, которые в конце 30-х годов своей кровью прокладывали железную дорогу. Владимир Николаевич рассказывает о строительстве Дусе-Алинского тоннеля. Когда на стройку пригнали заключённых и поставили условие: “Если досрочно выполните работу, вам гарантируют освобождение”. С одной стороны — женщины, с другой стороны мужчины с рвением принялись рыть тоннель. Когда задача была выполнена, оставшихся в живых расстреляли.

Неосвоенные, малозаселённые земли Восточной Сибири и Дальнего Востока стали вынужденным местом жительства не только для политзаключённых накануне Второй мировой войны. В годы войны сюда были насильственно переселены немцы из Поволжья. В 1942 году они основали посёлок Усть-Ургал, а бамовский посёлок Новый Ургал (в переводе с якутского означает “быстрый”) расположился недалеко, в 3-4 километрах. Но как отличалась культура в этих городках! Немцы с их педантичностью, скрупулёзностью создали европейского типа поселение. Своеобразием отличались и места проживания староверов. Например, в посёлке Берёзовый проживали старообрядцы, среди которых Светлана Николаевна Басмова отыскала и своих земляков из Ветки. А обосновались они на “другом краю света” — на Дальнем Востоке — после второй выгонки староверов из Ветки ещё во времена Екатерины ІІ. Так что и в царские, и в советские времена неугодных было куда девать — подальше от престола и с пользой для режима. А строительство Байкало-Амурской магистрали имело стратегическое значение, и планы вынашивались ещё в дореволюционное время, но осуществились через десятки лет. К сожалению, до сих пор возможности этой дороги используются Российской Федерацией не на полную мощь.

О возможностях и перспективах, как и об истории строительства БАМа, Владимир Николаевич может рассказывать часами и называет её не стройкой века, а стройкой всех веков.

— Если бы был второй БАМ, советую всей молодёжи ехать, рисковать, не задумываясь, — эмоционально призывает Владимир Николаевич.

История не знает сослагательного наклонения: Советский Союз не вернёшь и огромную стройку не начнёшь, но всегда будут строиться “бамы” своей эпохи. Например, парк высоких технологий в Беларуси. Чем не БАМ? Молодые, дерзайте!

Татьяна БОСЯЧЕНКО.

Comments (0)
Add Comment