«Ветка — жизнь, счастье, Родина моя» — эти сокровенные слова вырезал на музейных воротах его основатель и первый директор Фёдор Григорьевич Шкляров.
В ноябре исполняется 45 лет со дня основания музея в Ветке. В 45 лет начался и путь к музею у Ф.Г. Шклярова.
Именно в этом возрасте Фёдор Григорьевич задал себе вопрос: «А что я успел на этой земле?» Он вполне мог бы ответить, что успел всё, к чему призывается каждый человек чуть ли не с детских лет. К этому возрасту мужчина создал свой микрокосм: построил дом, посадил вокруг него сад и растил троих детей. Но, к счастью, Фёдор Григорьевич ответил, что ничего не успел. Как он потом пояснял, не успел узнать, «на чём сидел и по чём ходил». Не узнал ни корней своих, ни традиций, ни культуры земли, на которой жил. Наверное, это осознание и привело к тому, что его личный мир стал ему тесен, и он вышел за его пределы, и создал дом для всех нас. И дом этот называется Ветковский музей.
До недавнего времени музей назывался просто: «Ветковский музей народного творчества». В 2010-м ему присваивается имя Ф.Г. Шклярова. В 2012-м кардинально меняется название, поскольку прежнее не вмещало в себя содержание музея. Поэтому все посетители выходили с выражением недоумения и возгласом: «Ваш музей совершенно неожиданный». Действительно, никто не ожидал в музее народного творчества встретиться с профессиональной иконописью, декоративно-прикладным искусством, а тем более со старопечатными и рукописными книгами. Поскольку всё это связано, прежде всего, со старообрядческой средой нашего региона, то название «Ветковский музей старообрядчества и белорусских традиций им. Ф.Г. Шклярова» поставило всё на свои места.
Фёдор Григорьевич Шкляров родился в 1925 г. в Ветке в семье старообрядцев. С детских лет его окружали старообрядческие иконы, книги, предметы быта, но интерес ко всему этому возник у него гораздо позже.
За свою не очень долгую жизнь Ф.Г. Шкляров овладел десятками профессий: почтальон, плотник, столяр, мебельщик, каменщик, штукатур, маляр, чеканщик, фотограф, резчик по дереву, оформитель… И над всем этим — страсть к рисованию с самого раннего возраста и до последних дней. Но осуществить заветную мечту — получить художественное образование — ему помешала война, а потом и суровое послевоенное время.
Ф.Г. Шкляров считается самодеятельным художником, но его живописные работы выходят за рамки понятия «инситное искусство», поскольку они достаточно профессиональны. Сам же он так говорил о себе: «Я отбился от примитивистов, но не прибился к профессионалам». Почти каждое его утро начиналось с «похода на этюды». Фёдор Григорьевич в отличие от многих самодеятельных художников рисовал с натуры. И, надо сказать, «натура» ему подчинялась. Его же собственная натура — неординарная, страстная, увлекающаяся проявлялась и в его живописи. Смелыми, широкими, энергичными мазками рождались пейзажи на его полотнах. Ярким, сочным, «пылающим» колоритом он передавал свой восторг и радость от общения с родной природой. Его живопись достаточно высоко оценивали гомельские профессиональные художники: Н.К. Казакевич, Д.И. Алейник, Р.Е. Ландарский.
Фёдору Григорьевичу всегда было скучно заниматься одним и тем же делом, поэтому он столь многогранен и разнообразен в своих делах и увлечениях. У него был вкус к жизни. Он любил и ценил красоту во всех проявлениях и старался выявить её и выразить в пейзажах, натюрмортах, портретах, изделиях.
В конце 1960-х — начале 1970-х годов ко всем профессиям, умениям Ф.Г. Шклярова добавляется страсть коллекционера. Он становится «интересантом»: ездит по старообрядческим поселениям Ветковско-Стародубского региона в поисках книг, икон, знакомится с историческими материалами о старообрядчестве, истории Ветки, сотрудничает с археографическими экспедициями Научной библиотеки Московского университета, с сотрудниками Древлехранилища Пушкинского дома. К середине 1970-х годов Фёдор Григорьевич собирает уникальные коллекции икон XVIII–XIX вв., старопечатных и рукописных книг XV — начала XX в., предметов быта. Его дом наполнился жизнью прошлых столетий. Десятки фолиантов теснились на дубовых полках, иконы заняли почти все стены, старинная мебель, предметы быта заполнили пространство дома.
Волшебная магия оживающей истории превратила дом Фёдора Григорьевича в притягательное место для многих известных белорусских, и не только, писателей, поэтов, художников. В нём бывали Алесь Адамович, Янка Брыль, Виктор Карамазов, Юрий Прокушев и многие другие. Фёдор Григорьевич дружил с одним из самых лучших белорусских графиков Арленом Михайловичем Кашкуревичем. Все они дарили ему свои книги с автографами. Янка Брыль удивительно подписал книгу «Витражи»: «Дорогому Фёдору Григорьевичу с первым приступом симпатии. Ветка. 10.05.80». Этот «приступ симпатии», возникнув однажды, не проходил уже никогда.
Вся атмосфера дома располагала к тому, что, появившись в нём однажды, хотелось возвращаться вновь и вновь. Возможно, потому, что в нём ты чувствовал причастность к чему-то гораздо большему, чем твоя собственная жизнь. Здесь не только приоткрывались бессмертные страницы отечественной истории, культуры.
Сам Фёдор Григорьевич был интересным собеседником, рассказчиком. С ним часами можно было говорить, слушать его, особенно за чаепитием, которое он непременно устраивал. Чай пили из самовара с «жамками», как называл Фёдор Григорьевич, вкусное печенье, которое пекла его замечательная жена Изида Андреевна. Но больше всего в этом доме хотелось молчать.
Конечно, всех посещавших дом Шклярова волновала дальнейшая судьба этих удивительных коллекций. Поэтому стала продвигаться идея о создании музея в Ветке на базе этих собраний. 30 ноября 1978 года решение Гомельского управления культуры (на основании письма Совета Министров Республики Беларусь) о создании музея было принято, и Ф.Г. Шкляров становится его первым директором. Двум сотрудницам, которые пришли в музей летом 1979 года, он сразу сказал, что «много чего в музее мы будем делать сами своими руками». Фёдор Григорьевич был неплохим резчиком по дереву. Свой дом он изукрасил резными наличниками, балкончиком, дверьми, воротами, поэтому и общий для всех дом тоже решил украшать, потому что понимал: любой дом должен наполняться душой хозяина, которая проявляется в его трудах. Первым сотрудникам музея (Галине Нечаевой и Светлане Леонтьевой) пришлось овладеть неженским «рукоделием», потому что очень хотелось помогать человеку, в руках которого было такое удивительное дело. Все двери, перила с филёнками, ворота украсились резным орнаментом, позаимствованным из старопечатных и рукописных книг.
К Фёдору Григорьевичу очень подходит определение Мастер. Первое, что вспоминается в облике этого человека, его руки — руки мастера. Его редко можно было увидеть в рубахе со спущенными рукавами. Они всегда были засучены. Он и в пиджаках засучивал рукава, чтобы ничто не мешало постоянно что-то делать руками. Именно таким запечатлел его в 1976 г. художник Алесь Циркунов на картине «Портрет ветковчанина Фёдора Шклярова». С неё начинаются экспозиции музея и практически все экскурсии. Фёдор Григорьевич изображён в домашней мастерской. Свой кабинет директора он тоже превратил в мастерскую с верстаком, бесконечным количеством стамесок, деревянными молотками. Кроме этого, поездки в разные деревни, ближайшие города Ветковско-Стародубского региона были почти ежедневные.
От Фёдора Шклярова передавалась сотрудникам страсть к поиску старинных книг, икон, предметов быта. Несколько лет ездили на его машине, потом на музейной. Необходимо было пополнять коллекции, собирать материалы, записывать бесценные сведения живой народной среды. Благодаря Фёдору Григорьевичу, который запросто общался со старообрядцами, потому что был свой, сотрудники музея входили в эту непростую, но такую интересную и мудрую среду. Общение со многими старообрядцами почти столетнего возраста, у которых чувство собственного достоинства просто зашкаливало, придавало уверенности и силы.
Когда в 1986 г. Ф.Г. Шклярову был поставлен страшный диагноз, он не впал в отчаяние, а спросил врача, сколько ему осталось. И узнав, что максимум два года, стал торопиться, чтобы успеть сделать ворота для музея, над которыми и вырезал свой девиз: «Ветка — жизнь, счастье, Родина моя». Собственно, под ним он и прожил всю свою достаточно короткую жизнь. В 1988 г., ровно через год после открытия экспозиций музея для посетителей, Фёдор Григорьевич умер в возрасте 63 лет. Ворота были сделаны, но осталась незакончена огромная картина с ветковским пейзажем, которую он писал до последнего своего дня.
За все годы существования музея посетителями из разных городов, разных стран исписаны десятки книг отзывов. Бесконечные слова благодарности, восторга, удивления, восхищения звучат с их страниц. Но особенно прекрасны слова: «Я ещё вернусь!», «В ваш музей хочется возвращаться». Как когда-то многим хотелось возвращаться в дом Ф.Г. Шклярова.
Приведём некоторые отзывы, чтобы Фёдор Григорьевич ещё раз убедился в том, что труды его были не напрасны, и в том, какой замечательный Дом он создал для всех нас.
«Несколько лет назад мы уже были в вашем удивительном музее. И все эти годы хотелось снова вернуться в ваш Дом. И вот мы здесь, и привезли к вам гостей из текстильного края, из города Иваново. Спасибо вам великое за сохранение всех этих Чудес Света, красоты великой, традиций родного края и его истории» (семья Окуневых из г. Иваново, семья Дробышевских из г. Гомеля). «Сама з Мінска, прыезджаю другі раз і прыеду яшчэ! А мама сказала так: “Калі б тут, у гэтым музеі не пабывала, то, лічы, на Гомельшчыну прыехала дарма” (Мінск. Юлія і Людміла). «Мечтала посетить ваш музей семь лет. И вот случилось! Благодарна и основателю музея, и его соратникам, и последователям. Берегите и дальше Сокровище! Приедем с друзьями. За один день все не постигнуть» (семья Гатальских из Бобруйска).
Но самые, пожалуй, верные слова произнесла одна девушка, выходя из музея: «Спасибо вам, я узнала себя». Наверное, в этом и заключается главная миссия музея — чтобы мы узнавали себя через историю, культуру, традиции наших предков. И только узнавшие себя, сможем донести всё это и до наших потомков.
Светлана ЛЕОНТЬЕВА.
